— Ты идти-то можешь? — озабоченно спросила Женя. — Или лучше мужчины донесут тебя? Славка, давай!
— Нет, только не надо нести! — испуганно вскрикнула сквозь слезы Маринка. — Я сама.
И опять зарыдала. Добрая, заботливая Женя усадила ее на сухую коряжку и, задрав штанину Маринкиных спортивных штанов, внимательно осмотрела ногу.
— Вроде бы ничего страшного, даже царапин не вижу! Не плачь! — вынесла она свой вердикт.
Голубев гладил жену по голове, успокаивая. И только Роза сразу что-то инстинктивно почуяла и все переводила недоверчивый взгляд с пунцового, понурого Славика на рыдающую Голубеву и обратно.
В следующий раз Вячеслав приехал к Маринке, когда Голубева дома не было. Он привез ей небольшой букетик полевых цветов. Маринка мялась на пороге, не зная, что ей делать.
— Но Павла нет дома… Заходи вечером, — наконец вымучила она.
— А мне не нужен Павел. Я к тебе приехал. Мне кажется, нам надо поговорить.
Еще секундное колебание, взгляд прямо в серо-голубые глаза — и Маринка распахнула перед ним дверь:
— Прошу. Только ты приехал в неурочный час. У меня не прибрано. И учти, у меня нет времени. Мне нужно скоро бежать… Мы не будем долго разговаривать!
— А долго и не надо! И беспорядком меня не испугаешь! Я вообще в общежитии, в части живу, насмотрелся всего. — Он обезоруживающе улыбнулся ей пухлыми, влажными губами.
Голубева снова почувствовала, что почти теряет сознание от его присутствия. Не было рядом никакого чужого Славика — был только Димка, помолодевший, коротко стриженный, родной. Такой, о каком она мечтала всю свою жизнь.
— Прости, я не знаю, что со мной, — прошептала она, медленно склоняя голову ему на плечо.
А он обнял ее своими огромными руками, поднял высоко — точно как Димка — и легко отнес в спальню. Только через несколько часов безумства странный дурман начал рассеиваться.
— Боже мой! Что же это опять? Что я делаю? — вдруг встрепенулась Маринка и села, встревоженно оглядываясь.
— По-моему, ты все очень хорошо делаешь, — улыбнулся Весельцов и вытянулся в кровати.
— Нет-нет, так нельзя! Сейчас же Илюшка придет… — Голубева взялась за голову, которая мучительно гудела. — Уходи!
Она вскочила, заметалась по комнате и стала швырять ему прямо в постель брюки, носки, рубашку.
— Да что с тобой?
— Уходи немедленно! И не смей здесь появляться. Никогда! Ты слышишь?
— Хорошо, хорошо… Ты только успокойся…
— Уходи!
Маринка побежала в ванную и закрылась там. Слава медленно оделся, аккуратно по-армейски заправил сбитую постель и постучал ей в дверь:
— Эй, ты там в порядке? Какая вожжа тебе под хвост попала? Ладно, не сердись, я уже ухожу…