В следующий раз Маринка вынырнула на свет от чьих-то ледяных прикосновений. Кто-то трогал ее лицо, теребил волосы холодными, костлявыми руками. Голубева открыла глаза и снова зажмурилась. Прямо над ней склонилась уродливая старуха, точь-в-точь из ее кошмаров. Видение поколебалось в воздухе и не исчезло. Маринка снова приоткрыла глаза и отшатнулась.
— Что вы делаете?
— Офелия плетет венки для мертвых нимф! — задребезжал знакомый уже, старческий голос.
— Отойдите от меня! — снова дернула головой Маринка и с ужасом прикоснулась к волосам, в которые были вплетены одуванчики.
— Не бойся! Она безобидная! — послышался приятный голос из противоположного угла. — Это Офелия тебе венок надела. Ее все тут знают.
Голубева с большим трудом перевела глаза туда, откуда слышался голос. На кровати сидела дама средних лет в очках и читала.
— Я разве не умерла? — спросила Маринка, еще сомневаясь.
— Конечно нет! Это только этой дуре старой, — дама скорчила рожу и показала лохматой старухе язык, — кажется, что мы все мертвые. Офелия хренова! На самом деле все совсем наоборот.
— Где мы?
— В больнице, душечка. Если тебя сюда положили, скорее всего, это надолго. Кстати, давай знакомиться. Я Ирина Петровна, кандидат наук, преподаватель кафедры биологии МГУ.
— Марина…
— А ты долгонько в себя-то не приходила. Уж тебя кололи, кололи лекарствами…
Голубева все еще не могла поверить, что действительно жива. Ощущение наступившей смерти было гораздо реальнее. Маринка почувствовала себя оскорбленной таким обманом. Понемногу к ней стали возвращаться физические ощущения. Она с недоверием, медленно ощупала свои ноги, руки, лицо. Действительно, похоже, что она не умерла.
Старуха между тем, рыдая в три ручья, громко затянула какую-то жалобную песню, состоящую из нечленораздельных звуков, и стала разбрасывать по палате одуванчики. У Голубевой мороз по коже пробежал.
— Ну вот, опять начинается, — недовольно сказала Ирина Петровна. — Надо санитарку вызвать. Нельзя Офелию на улицу выпускать — всегда принесет мусора…
Ирина Петровна деловито нажала красную кнопку у кровати. Через несколько минут в комнату вошли двое в белых халатах:
— Что тут еще случилось?
— Да вот престарелая Офелия опять буянит. Урезоньте, пожалуйста!
Санитары быстро подошли к старухе. Один из них достал устрашающих размеров шприц.
— О, Гамлет! Не покидай меня! — заломила руки старуха, глядя на санитаров.
— Сейчас будет тебе Гамлет!
И всадили в руку сопротивлявшейся изо всех сил старухи здоровенный шприц.
— Ах, ты опять кусаешься, сволочь! Чтоб тебя! — выругался один из санитаров.