— Ну а что ты? — торжествующе поинтересовалась мать, после того как дочь растерянно сообщила ей об этом.
— А что, меня кто-то спрашивает? Вы же тут все уже без меня решили…
— Какая же ты черствая, дочь! Мы тут все за тебя переживаем! Соседи умиляются: парень, как в старые времена, на скамейке возле дома девушки ночует!
— Просто ему негде больше…
Мать сделала вид, что не слышит, и продолжила:
— Даже Николай говорит, что не надо упустить Лешу: хороший, мол, парень, работящий…
— Ах, ну если даже Николай… Пусть сам и женится на нем! — съязвила Маринка. — Ну а если мне с ним скучно и одиноко? Если он совсем чужой мне человек? Нам даже разговаривать не о чем…
— А зачем разговаривать? — искренне удивилась мать. — Будет семья, дети — будут и поводы для разговоров.
— Но у него же даже специальности нет! И где мы жить будем? — в отчаянии всплеснула руками Маринка.
— Во-первых, он еще молодой, встанет на ноги постепенно, во-вторых, он в электричестве понимает. Без работы не останется… Электрики всегда нужны. А комнату в общежитии я вам уже пробила через Филиппова. Потом, глядишь, обзаведетесь ребятенком — и квартиру дадут как молодой семье.
И тут Маринка дрогнула. Лежа ночью на узкой кушетке без сна, она как заклинание повторяла про себя материнские аргументы: стерпится — слюбится, только от нее самой будет зависеть, сумеет ли она построить семью. На краю сознания промелькнул Димкин образ. Маринка заплакала. Вспомнила, как отчаянно ждала его прихода тридцатого сентября прошлого года, надеялась еще тайно на чудо, которого, конечно, не случилось…
Почему нет, в конце концов? По крайней мере, уйдет из этого дома, от материнской неласковой опеки, от ненавистного Николая… Маринка глубоко вздохнула и приняла почти окончательное решение: так и быть, выйдет замуж за Алексея — ну как бы понарошку, а дальше будет видно. Утром девушка выглянула в окно, в последний раз загадав про себя: если претендента не будет на скамеечке у дома, значит, и замужество никакое не нужно. А если будет… Алексей сидел под окнами, чесал затылок и смотрел себе под ноги. Выбора больше не оставалось. Под одобрительным взглядом матери Маринка спустилась вниз. Ноги были как ватные.
— Ну что ты решила? — Алексей вопросительно уставился на нее.
— Да, — не своим голосом ответила Маринка и побледнела. — Я согласна.
— Вот и ладушки! — потер обрадованно руки новоиспеченный жених. Он привстал со скамейки и потянулся было обнять девушку, но она отпрянула.
— Ну-ну, полегче!
— Ребята, поднимайтесь! — раздался из окна радостный голос Лидии Ивановны. — Блины есть будем.