«Смельчак» приблизился к гавани Чарлстона в час утреннего прилива в конце января. С первым лучом солнца Серинис вышла на палубу и напрягла зрение, силясь рассмотреть город сквозь туманную дымку, окутавшую побережье. Морские птицы с криком проносились над головой, ныряли вниз, к пенным гребням волн, бьющихся о борт судна. Какой контраст представляло собой их оживление в сравнении с отчаянием Серинис!
Солнце поднялось над горизонтом, и туман развеялся. Серинис поплотнее запахнулась в бархатный плащ, не желая уходить в душную каюту. Вместо эйфории, которую она надеялась ощутить, она испытала лишь облегчение — оттого что плавание завершилось. Тем не менее она радовалась виду белых песчаных пляжей по обе стороны от входа в гавань Чарлстона. Глубоко вздохнув, она вдохнула аромат необозримых кипарисовых и мангровых лесов, подступающих к берегу.
Как же она истосковалась по родине! Серинис не сознавала этого, пока перед ней не появилась знакомая земля. Потрясение, вызванное смертью родителей, и благодарность к Лидии на время заставили ее забыть о Южной Каролине, оттеснили воспоминания о ней. А теперь они вновь ожили, наполняя Серинис удивительным спокойствием. Она и вправду совершила долгое путешествие — только не через океан, а через годы своей жизни. Наконец оно закончилось, и вскоре ей предстояло вновь ступить на твердую землю, начать новый путь, попытаться примириться с собой. «
Знакомое ощущение нахлынуло на Серинис — она разгадала его безошибочно и затаив дыхание обернулась. Бо был в кепке, в которой Серинис уже давно привыкла видеть его. Она сидела набекрень, ветер развевал выбивающиеся из-под нее пряди. На плечи Бо набросил плащ, и Серинис решила, что он выглядит как обычно неотразимо. Сердце вновь затрепетало в ее груди, отзываясь на близость мужа.
— Похоже, вам грустно. — Бо подошел поближе и облокотился о борт. — Не рады возвращению на родину?
— Рада, конечно, — ответила Серинис и попробовала улыбнуться. — Но не могу не чувствовать себя здесь чужой. — Она отвела взгляд и устремила его в сторону быстро приближающегося берега. — Интересно, что изменилось здесь за эти годы? Узнаю ли я город, где так часто бывала?
— По-моему, узнаете его без труда, мадам. Он почти не изменился.
— Надеюсь.
Понимая, что среди жителей города она наверняка почувствует себя чужой, Серинис испытала страх, но попыталась прогнать его. Дядя наверняка будет рад ее возвращению, но он всегда был отшельником и предпочитал компании друзей общество книг. А что касается знакомых самой Серинис, за прошедшие годы они успели вырасти, заняться делом, некоторые обзавелись супругами и даже детьми.