— Пожалуйста, возьмите их, мисс, — настаивал он, — иначе капитан решит, что я не сумел как следует предложить свои услуги.
Серинис рассмеялась и кивнула:
— В таком случае я постараюсь, чтобы из-за меня у тебя не было неприятностей, Билли.
— Если вам понадобится что-нибудь еще, дайте мне знать, мисс. — Покраснев еще гуще, паренек добавил: — Буду рад услужить вам.
— Благодарю, Билли. В случае необходимости я обращусь к тебе, — пообещала Серинис, прикидывая, успеет ли она примерить одежду до возвращения Бо. — Скажи, капитан еще долго пробудет на палубе?
— Его нет на корабле, мисс. Он отправился в гости к друзьям час назад, но велел передать, что к ужину вернется. Он попросил вас до тех пор не покидать каюту. — Почувствовав, что Серинис ждет разъяснений, Билли неловко пожал плечами и добавил: — Если вы выйдете на палубу, матросы наверняка забудут о своих обязанностях.
— Так велел сказать капитан? — усомнилась Серинис. Билли виновато потупился:
— Последние слова не предназначались для вас. Не выдавайте меня, ладно?
Серинис улыбнулась:
— Пусть это будет наш секрет, Билли. Юнга облегченно вздохнул:
— Видите ли, у нас на борту женщины никогда не задерживались дольше чем на пару часов, так что уж простите нас за грубые манеры…
— Если остальные матросы столь же любезны, как ты, Билли, значит, «Смельчаком» управляет экипаж джентльменов, — заявила Серинис, вызвав у паренька радостную улыбку.
Должно быть, Билли был моложе Серинис всего на несколько лет, но служба закалила его. Гибкий как тростник, он явно не голодал, выглядел аккуратным и счастливым — судя по всему, капитан корабля заботился о своей команде.
— Увы, мне пора, мисс. Если вам что-нибудь понадобится, позвоните в колокольчик вот здесь, за дверью, и я тут же примчусь.
Как только за юнгой закрылась дверь, Серинис осмотрела одежду и осторожно примерила ее. Несмотря на худобу, девушка была не лишена женственных форм и с трудом втиснулась в узкие парусиновые бриджи. Их пришлось надеть на панталоны: прикосновение грубой ткани к голой коже показалось Серинис неприятным. Застегнув бриджи, она встала перед туалетным столиком и пристально оглядела себя со всех сторон в маленьком зеркале. Спереди вид был настолько вульгарным, что Серинис порозовела, но осмотрев себя сзади, она изумленно ахнула: бриджи облегали тело как вторая кожа и врезались между ягодиц. Даже без предупреждения Бо Серинис ни за что не отважилась бы показаться в таком виде на палубе.
Рубашка оказалась довольно длинной и прикрыла бедра; ткань стала мягкой после многочисленных стирок. Видя, как рубашка обтянула грудь, Серинис отказалась от корсета, который только подчеркивал пышность ее форм.