Бо скрестил руки на груди.
— Потому, мисс Кендолл, что если вы попытаетесь покинуть страну на «Мираже», вам ни за что не уплыть дальше гавани. Алистер Уинтроп разыщет вас, а капитан Салливан вряд ли станет затевать ссору с полицией.
— Что же мне делать? — в отчаянии воскликнула Серинис.
Великолепные черные брови Бо задумчиво сошлись на переносице.
— Вы в самом деле хотите попасть в Южную Каролину?
— Да, да!
Бо погладил подбородок.
— Алистер станет почти непреодолимым препятствием, если он и вправду назначен вашим опекуном. Даже если дополнение к завещанию поддельное, несомненно, власти решат дело в его пользу — по крайней мере временно.
— Вы сказали «почти непреодолимым», капитан. — Серинис напряженно вглядывалась в его лицо. — Если у меня есть хотя бы один шанс одержать победу над Алистером, я соглашусь на любые предложения.
— А если они вам не понравятся? Пока я не вижу иного способа избавиться от притязаний Алистера.
— Говорите, что вы задумали, капитан, — взмолилась Серинис. — Я слушаю.
Углы губ Бо дрогнули, он продолжал в молчании смотреть на Серинис, опасаясь, что она не вынесет очередного потрясения. Вероятно, по сравнению с ним жизнь в доме Уинтропа покажется ей раем.
Под пристальным взглядом Бо Серинис заволновалась. Видимо, предложение Бо настолько экстравагантно, что он не решается заговорить о нем.
— Лучше бы вы этого не делали. Бо недоуменно заморгал:
— Что именно, дорогая?
Обращение вызвало прилив румянца к щекам Серинис и заставило ее стыдливо потупиться.
— Напрасно вы так пристально смотрите на меня. У меня возникает ощущение, что вы вскрываете меня, словно студент-медик свой первый труп.
Бо с отвращением поморщился:
— В будущем я постараюсь следить за собой, дорогая. Опять «дорогая»! Чарующие слова, слетающие с царственных губ!
Серинис несколько раз коротко вздохнула, пытаясь успокоиться. Глаза Бо завораживали ее, такое же воздействие оказывали его слова, опьяняя подобно нектару.
Серинис прокашлялась, стараясь овладеть собой. Ее веки неуверенно затрепетали, она подняла голову, встретив взгляд смеющихся сапфировых глаз.
— Ожидание становится невыносимым, сэр. Не будете ли вы так любезны объяснить, что задумали?
— Простите меня за медлительность, Серинис. — Он пожал плечами. — Поскольку эта мысль только что пришла мне в голову, я должен был обдумать возможные последствия столь решительного поступка. — Задумчиво покусав нижнюю губу, он резко отвернулся и отошел к борту. Несколько томительных минут он смотрел на виднеющийся вдали город, размышляя о том, к чему обязывала его дружба с этой девушкой.