— Я не собираюсь дразнить вас, Бо, но не прочь время от времени целовать. Если же вы сочтете такие ласки непозволительными, я ограничусь малым: буду только поглаживать вашу руку.
Бо раздраженно хмыкнул, понимая, что и согласие, и отказ станут для него одинаковым мучением.
Под взглядом мужа Серинис украдкой усмехнулась. Они вновь очутились на безопасной территории, где она будет безбоязненно играть роль его жены в присутствии гостей, а затем удалится в свою каюту и проведет ночь без сна, мечтая о поцелуях Бо и его будоражащих ласках.
Возраст троих гостей находился в пределах от двадцати трех до двадцати девяти лет. Их глаза заблестели при виде Серинис, но когда Бо представил ее как свою жену, гости, забыв о вольных помыслах, по очереди вежливо поцеловали ей руку. Пренебрегая титулами, они упросили Серинис называть их по именам, и вскоре в каюте воцарилась свободная и непринужденная атмосфера.
Отведав куропатку, искусно приготовленную и поданную с изысканным соусом, гости пожелали непременно познакомиться с коком и принялись уговаривать Филиппа бросить нынешнего хозяина, предлагая ему баснословное жалованье. Филипп не поддался на уговоры, объяснив, что еще не успел посвятить капитана во все тонкости французской кухни, поскольку ученик ему попался на редкость ленивый. Его добродушное подшучивание было встречено дружным смехом, к которому присоединился даже Бо.
На протяжении вечера все четверо мужчин то и дело обменивались репликами с Серинис, наслаждаясь ее остроумными ответами. Уходя, гости запечатлели на ее руке галантные поцелуи под неусыпным наблюдением мужа и распрощались, заверив хозяина каюты, что вечер выдался восхитительным.
Вскоре после их ухода Бо погрузился в задумчивость, поэтому Серинис не выдержала и спросила:
— Вы по-прежнему сердитесь на меня? Тяжело вздохнув, он откинулся на спинку стула.
— Я предчувствую, что Алистер завтра вновь явится сюда, и скорее всего в сопровождении члена магистрата.
Серинис обвела пальцем крышку оловянной чернильницы, стоявшей на массивном письменном столе.
— Вы говорили, что после заключения брака Алистер не сможет предъявить права опекуна, — напомнила она мужу. — Вы изменили свое мнение?
— Будь наш брак настоящим, я не сомневался бы в том, что упоминание о нем в суде пересилит все прочие доводы. К несчастью, Алистер наверняка будет оспаривать его подлинность и уверять магистрат в том, что наш брак фиктивный, поскольку мы обменялись клятвами сразу после его визита. Кроме того, мадам, по-моему, вы не умеете лгать.
Серинис насторожилась: