— Что ты делаешь здесь так поздно? — Он огляделся вокруг. — И где то существо, которое ты именуешь лошадью? Только не говори, что эта кляча сбросила тебя!
— Сегодня она досталась не мне. — Элайна сломала ветку и бросила обломки в пыль. — Роберта потребовала коляску, а Энгусу пришлось запрячь Тар в повозку.
— Стало быть, домой тебе придется возвращаться пешком?
— Пустяки. Найду свободное место в уличном дилижансе и как-нибудь доеду до лавки — дядя наверняка еще там.
— А если он уже уехал? — продолжал допытываться Коул.
— Я вовсе не прошу вас об услуге! — При мысли о поездке вдвоем с капитаном Элайну бросило в дрожь — в прошлый раз, не будь между ними плетеного саквояжа, ей пришлось бы нелегко.
— Тогда чего же ты здесь ждешь? — Коул вставил ногу в стремя.
— Просто хочу узнать… — Элайне было нелегко признаться в том, что ее беспокоит судьба янки. — Что станет с тем солдатом, которого вы осматривали последним?
Она стыдливо потупилась.
Коул усмехнулся:
— Ты меня удивляешь, Эл.
— Так он выживет? — Прикрывая лицо ладонью от лучей заходящего солнца, Элайна попыталась заглянуть ему в глаза.
— Пожалуй, да. — Коул минуту поколебался. — Если Бобби Джонсон не умрет в ближайшие несколько дней, он вернется домой.
— Это все, что я хотел узнать. — Спускаясь с перекладины коновязи, Элайна уронила тяжелые башмаки и теперь пыталась надеть их. Эти унизительные попытки быстро закончились — не удержав равновесия, она плюхнулась в пыль и тут же вскрикнула от боли. Жеребец Коула заплясал на месте. Опасаясь быть раздавленной копытами, Элайна, моментально забыв о боли, вскочила.
Коул, не выдержав, расхохотался, за что и был удостоен презрительного взгляда Эла.
— Что это вы так развеселились, а? Я знаю, вы были бы рады, если бы ваша кляча затоптала меня насмерть!
— Полно, Эл! — Коул перестал смеяться. — Все дело в том, что ты напугал Серджа, а я ни в чем не виноват.
Элайна потерла пострадавшее место, от души жалея, что, будучи Элом, ей нельзя застонать от боли.
— Ты наверняка ушибся, — примирительно заметил капитан, — и если согласишься принять помощь от врача-янки, я могу принести мазь, которая тебе поможет…
— Ну уж нет! — Элайна тряхнула головой. — Я не стану снимать перед вами штаны! — Слова эти были произнесены так громко, что наверняка разнеслись на весь квартал.
Латимер вздохнул и прикрыл глаза.
— Теперь, когда все глазеют на нас и предполагают самое худшее, ты, надеюсь, удовлетворен?
Элайна хмыкнула и, засунув большие пальцы за пояс штанов, подошла ближе к лошади капитана.
— Мне-то что! А знаешь, что я тебе скажу? — Она надменно взглянула на янки. — Я еще посмеюсь, когда тебя повесят!