Шанна приподнялась и пристально посмотрела на Рюарка.
— За что вы меня любите? — спросила она с удивлением. — Я доставляю вам одни неприятности, оскорбляю вас. Я отдала вас пиратам. Как вы можете меня любить, когда в этом нет никакого здравого смысла?
— Шанна! Шанна! Шанна! — Рюарк со вздохом нежно погладил ее руку. — Какой мужчина может похвастаться тем, что он поступает мудро в любви? Сколько раз слышал мир слова: «Несмотря ни на что, я люблю»? Разве я веду счет вашим ошибкам и грехам, записываю их в кондуит? — Он смотрел на робкое пламя свечи. — Посмотрите на Гэтлье и Дору. Они любят друг друга вопреки всему. Их прошлое, все, что они пережили, не имеет для их любви никакого значения. Человек не знает, почему он любит…
Рюарк положил ногу на подушку и дотронулся до повязки, словно желая этим облегчить боль.
— Я вспоминаю тепло прикосновений, способное зажечь мое сердце. Я вижу сияющие в темноте сине-зеленые глаза, нежные в минуты любви, а потом сверкающие недоверием и гневом, темно-синие в момент наслаждения, буйно-зеленые в радости. Вспоминаю ваше тело в своих объятиях, которое нежно ласкал и которое отзывалось на мои ласки с такой страстью. — Рюарк погладил руку Шанны, повернул ее лицо к себе и заглянул ей в глаза. — Моя любимая Шанна, я не могу думать о предательстве, когда думаю о любви. Я не в состоянии думать о запретах, когда вы рядом со мной, и жду того дня, когда вы скажете мне: «Я люблю!»
Шанна подняла руки, словно моля о защите, и снова уронила их на колени. По щекам ее потекли слезы, и она беспомощно взмолилась:
— Но я не хочу вас любить. Вы колонист. Вы неблагородного происхождения. Убийца, приговоренный к смерти, бродяга, раб. Я хочу, чтобы у моих детей было благородное имя. Как и у мужа. — Внезапно смутившись, она отвела глаза. — И больше не хочу заставлять вас страдать.
Рюарк вздохнул. Протянув руку, он нежно вытер слезы Шанны.
— Шанна, любовь моя, — нежно прошептал он, — я не могу видеть ваши слезы. Не будем говорить об этом. Я лишь прошу вас помнить, что даже самый длинный путь преодолевается шаг за шагом. Моя любовь может ждать, но никогда не угаснет и не изменится. — Голос Рюарка зазвучал веселее, в глазах появились озорные огоньки. — Вы должны знать, что я упрям. Мать называла меня решительным, а отец — избалованным.
Шанна слегка улыбнулась.
— О да, с этим нельзя не согласиться.
Усмехнулся и Рюарк.
— Идите ко мне, любовь моя, не думайте более об этом. Лягте рядом со мной и дайте мне почувствовать ваше тепло и нежность. Если вы не можете признаться в любви ко мне, то проявите, по крайней мере, снисхождение к больному человеку.