Нет! Почему, черт подери, это так важно? Почему он, Доминик Уиндхэм, должен забирать себе сына Калема Макноррина – если Эндрю в самом деле его сын?
– Вы даже не поблагодарили меня за то, что я согласился проделать этот путь ради ребенка, который не является моим, а ведь я мог бы послать за ним кого-нибудь, а потом уже разбираться с ребенком у себя в Лондоне.
– С этим я не спорю. – Кэтриона прикоснулась рукой к щеке, которую все еще украшал яркий румянец. – Ну и что теперь вы намерены делать?
– Все очень просто – разрядить напряжение. – Доминик встал и как ни в чем не бывало повернулся к ней. – Отправимся вместе в постель. Что поможет восстановить силы лучше, чем это? Иногда в сексе находят удовольствие даже враги.
Ее синие, как колокольчики, глаза снова расширились.
– Никогда!
– Ну, ну... Это уже едва не случилось. Не станете же вы отрицать, что сами этого хотели?
Тут уж Кэтриона не на шутку возмутилась.
– Я требую, – сердито сказала она, – чтобы вы предоставили мне отдельную комнату!
Доминик упрямо не двигался с места. Он представлял, что сейчас испытывает эта женщина, и ликовал в душе. Сомнений нет – ребенка родила она!
– Слуги ушли спать. Для нас приготовлена только одна спальня, и мы разделим ее.
– Как вы можете настаивать после всего, что я вам сказала?
Доминик снова ощутил шевеление в брюках. Жестокое желание. После ее недавнего пылкого ответа на ласку он был уверен, что она не откажется.
– Когда мы договаривались, вы согласились доверить мне все приготовления. Я не думаю, что кто-то из нас проведет эту ночь в одиночестве.
Кэтриона независимо вскинула подбородок:
– Желаете вы того или нет, я буду спать отдельно.
Ему страстно захотелось погладить ее пальцы и поцеловать ладони.
– Нет нужды томить себя дольше. Клянусь Богом, я показал вам еще так мало! Позвольте мне возместить этот недостаток.
– О Боже! – Она с силой опустила руки. – Перестаньте же наконец! Вы и так чуть не соблазнили меня. Я считаю вас красивым мужчиной, но не буду спать с вами. Это все, и вам должно быть этого достаточно!
– Хорошо. – Доминик кивнул. Его плоть содрогалась от возбуждения. – Ваше тело станет храмом для моего поклонения. Отдайтесь мне как вам нравится – я полностью принимаю любые ваши условия.
– Нет!
Надо же! Того и гляди он преклонит колени! Но пожалуй, она права: ему вовсе не следует усугублять раны женщины, которую любил Калем Макноррин. Лучше он ее излечит, и если это не произойдет в его постели, то хотя бы за ее пределами.
Доминик засмеялся.
– Дело сделано, Кэтриона, – обратного хода нет ни для вас, ни для меня. Игра еще только предстоит, и комната у нас будет одна. Вы пойдете добровольно, или мне отнести вас? Можете не сомневаться, я сделаю это...