Откуда ракета докопался Горчаков, сначала методом исключения, а потом и сопоставив несколько разведсводок. Немедленно на Францию были переориентированы все ближайшие группы, а из Царьграда отправлено с десяток новых команд. Со всех сняли ограничения по применению силы, после выполнения основного задания их целью становились военные и сталелитейные заводы, подготовку к забросу начали ещё пять сотен диверсантов. Маша подтвердила, что без меня все её приказы исполнялись без обсуждений и споро, но как бы повели себя люди в случае моей смерти? Так что одним из первых дел было написать завещание, писал под мою диктовку Сименс, у него самый красивый подчерк, после того, как весь ближний круг подписал, я отправил их дамой отсыпаться. Мне тоже дико хотелось закрыть глаза, но, пересилив себя, я велел Маше собрать несколько делегаций. Газетчиков, младшего офицерского состава и мастеровых. Сие было исполнено в течение часа, каждой по отдельности я зачитывал завещание и заставлял расписываться, либо ставить крест, ежели неграмотные.
Уже к вечеру все газеты вышли с одним заголовком, но с разными комментариями. Рыцарей пера и вранья настойчиво предупредили, какие именно части повествования искажать нельзя. Газеты вышли по всей Империи, куда уже дотянулся телеграф или была радиоточка. В Царьграде войска радовались особенно бурно, а, с бодуна на сведущее утро, стали основательно готовится к новому плаванию к берегам гостеприимной Франции.
Ночью пришёл сон с Еленой, после приветствий я узнал, что она всё же решила прибиться к стае тамошнего Малюты Скуратова, выбившегося во временные Цари смутных времён. Золота с неё пока не требуют, а вот холопов-колдунов в свою дружину царь забрал. Я же рассказал о том, что моё бренное существование чуть не прекратил небольшой кусочек металла. Запланированные технические знания были сейчас же отодвинуты за долгий ящик, а на экране появилась папка «КГБ СССР 9». Девятка, так называли службу охраны первых лиц государства в Советской России. Нет, кое-что мне уже было передано, но на уровне общих знаний, теперь же за охрану взялись всерьёз. Как сказала Елена, не будем дразнить Харальда Освальда. Так до самого пробуждения я и вталкивал в свою буйную головушку знания по её защите. Не любимый соседями царь жив, покуда его гвардия жива и умела, нелюбимому своим народом, а тем более гвардией, царю уже ничто не поможет.
За сим размышлением я проснулся и диктовал Маше до обеда полученные знания. Три следующих дня мы с моей благоверной вбивали эти знания в головы тем людям, которые и так считались, чуть ли не местными богами по части охраны, ещё бы, мол, царь-то выжил! Удвоил им жалования и утроил меру ответственности, теперь меня похоронят не только с ними, но и с их семьями в одной братской могиле. Понукаемые этой информацией они рьяно взялись за постижение нового знания.