— Постараюсь не стрелять, во всяком случае до тех пор, пока они не начнут. — Я оглянулся. — А где Уокер?
— Заперся на баке — боится Курце.
— Ну и хорошо, не будет путаться под ногами, — сказал я и вернулся в кокпит.
Курце с удивлением посмотрел на пистолет.
— Что за черт, откуда он у тебя?
— Из туннеля, — ответил я. — Надеюсь, он еще годится для дела, ведь эти патроны пролежали столько лет.
Я загнал большую обойму и поставил на место плечевой упор.
— Тебе лучше приготовить свой люгер, иди, я постою у штурвала.
Курце кисло улыбнулся:
— А что толку! Ты выбросил все патроны.
— Черт! Хотя постой, у нас же есть пистолет Торлони. Он лежит в ящике штурманского стола.
Курце пошел за пистолетом, а я оглянулся посмотреть, где катер. Действительно, Меткаф не смог увеличить скорость, когда наша яхта увернулась. Правда, большого значения это не имело — фэамайл шел на один узел быстрее нас, и было видно, что он значительно приблизился.
Вернулся Курце с пистолетом, засунутым за пояс брюк, и спросил:
— Скоро он догонит нас?
— Не пройдет и часа — Я поправил шмайссер. — Стрелять первыми не будем, а если придется, то только так, чтобы никого не убить.
— Ну да, а он будет расстреливать нас.
— Не знаю, — буркнул я, — возможно, и будет.
Курце заворчал и, вынув пистолет, стал проверять его. Говорить было не о чем. Я стал вспоминать, как надо обращаться с автоматом, повторять про себя основные правила, которые когда-то вколачивал в меня краснорожий сержант. Главное — помнить, что при отдаче дуло задирается вверх, и если после выстрела не прижать дуло вниз, следующая очередь уйдет в воздух. Я попытался припомнить что-нибудь, но ничего не получилось, что ж, придется ограничиться этим.
Через некоторое время я сказал Курце:
— Знаешь, не помешало бы выпить кофе.
— Неплохая идея, — ответил он и поспешил вниз: африканер никогда не откажется от предложения выпить кофе. Через пять минут Курце вернулся с двумя кружками, от которых шел ароматный пар, и сообщил, что Франческа хочет подняться.
Я оглянулся на фэамайл и отрезал:
— Нет.
Мы выпили кофе, пролив половину, когда яхта содрогнулась от удара очередной волны. Катер находился от нас в четверти мили, и я отчетливо видел Меткафа, стоявшего у ходовой рубки. Я сказал:
— Интересно, как он собирается действовать. К борту при такой волне не подойти — слишком велика опасность протаранить нам бок. А что бы предпринял на его месте ты, Кобус?
— Не стал бы подходить ближе чем на винтовочный выстрел и всех бы уложил. Как в тире. А когда волнение на море уляжется, взял бы яхту на абордаж без боя.