— Если Крупке продырявит нас ниже ватерлинии, мы пойдем ко дну. Вряд ли вам это понравится.
Возникла пауза. Было видно, как Меткаф что-то объясняет Крупке. Я срочно вызвал на палубу Франческу. Эти пули в никелевой оболочке способны изрешетить тонкую обшивку «Санфорд», как папиросную бумагу. Франческа появилась одновременно с очередным выстрелом Крупке. Пуля прошла высоко, ничего не задев.
Увидев Франческу, Меткаф поднял руку, и стрельба прекратилась.
— Хал, будь благоразумен, — взывал он, — у тебя женщина на борту.
Я взглянул на Франческу и, увидев, что она покачала головой, крикнул:
— Можешь продолжать.
— Не хочется, чтобы кто-нибудь пострадал, — умолял Меткаф.
— Тогда — убирайся!
Он пожал плечами и что-то сказал Крупке. Опять раздался выстрел. Пуля клацнула по вертлюжному штырю.
Я горестно размышлял над странными представлениями Меткафа о морали, смешно, но, с его точки зрения, я становился виновником возможного убийства.
Шквал приближался. Это был прощальный пинок стихающего шторма, и долго он не задержится — как раз хватит, чтобы улизнуть от Меткафа, подумал я с надеждой. Вероятно, Меткаф еще не заметил его, слишком поглощен нами.
Крупке выстрелил опять. Глухой звук донесся с носовой части яхты — пуля попала в главный салон. Вовремя я вызвал оттуда Франческу!
Крупке начинал меня беспокоить. Несмотря на качку, он смог пристреляться и рано или поздно сумеет сделать точный выстрел. Интересно, сколько у него зарядов?
— Меткаф! — позвал я.
Он поднял руку, но Крупке уже успел нажать курок. Комингс переборки кокпита разлетелся в щепки прямо у меня под локтем. Мы присели, и я с изумлением увидел, что в тыльной стороне моей ладони торчит двухдюймовая щепка красного дерева; выдернув ее, я завопил:
— Эй, попридержи его! Это уж слишком!
— Что тебе надо?
Я заметил, что фэамайл опять надвигается на нас, поэтому приказал Курце отойти.
— Ну что? — В голосе Меткафа слышалось нетерпение.
— Я готов заключить сделку.
— Мои условия тебе известны.
— Какие гарантии, что ты не обманешь?
Меткаф был беспощаден.
— Никаких!
Я сделал вид, что советуюсь с Курце.
— Где же этот шквал?
— Если ты еще немного поводишь Меткафа за нос, нам, возможно, удастся оторваться.
Я повернулся в сторону катера:
— У меня есть другое предложение. Мы отдадим тебе треть — Уокеру не понадобится его доля.
Меткаф рассмеялся:
— Значит, вы наконец-то раскусили его, раньше надо было…
— Так что скажешь?
— Ничего не выйдет — половину или все. Выбирай, в твоем положении не торгуются.
Я повернулся к Курце:
— Что думаешь, Кобус?
Он потер подбородок.