– Сара! Коммунисты к власти вернулись!
Но коммунисты с их железной властью уже не вернутся, понятно, зато демократия с русским лицом – это такое непотребство, что ничего более отвратительного и угнетающего я еще не видел.
Огромное серое здание, похожее на поставленную стоймя железнодорожную цистерну, но с окнами-бойницами, как в старинной крепости, приближается, оно всего в двух кварталах от моего дома, в окошках поблескивает свет фар. Восьмиэтажный гараж, моя машина на втором, да и то, помню, первую неделю взбирался по крутой спирали пандуса с выпученными от напряжения глазами: страшно, что задену стену, и не то беда, что машину поцарапаю, но позор какой!.. Для мужчины нет ничего хуже, чем признаться в неумении водить машину. Пожалуй, хуже только… нет, даже это не так позорно, а вот если сел за руль, то будь добр показывай класс!
– Привет, ребята, – сказал я на входе.
– Здравствуйте, Борис Борисович, – ответил охранник.
Из будочки выглянул еще один, тоже заулыбался и взял под козырек:
– Слава России!
– России слава, – ответил я автоматически и пошел по лесенке на второй этаж. Отмечаться не стал, как делает большинство: когда год назад этот гараж только начали строить, я выкупил место. Таких, как я, набралось едва ли с десяток, остальные арендуют. Собственно, я выкупил не за свои деньги, но председателю партии РНИ, Российской Национальной Идеи, надо быть достаточно солидным, чтобы по звонку какого-либо чиновника не могли лишить койкоместа его машину.
У моей красотки от радости засветились глаза, тут же погасила, все-таки солидная машина, опель-астра-купе, не жигуль какой-то приблудный, но все равно по молодости любит носиться по московским дорогам, спасибо мэру, нигде в России нет таких широких, новеньких, отремонтированных, хотя, конечно, загажены по самое некуда, уже совсем не по-европейски.
– И я тебя люблю, – заверил я. – Ты мое чудо.
Выехал из зала, вылез, загородив машиной узкий проезд, закрыл железные ворота вручную, никак не поставят автоматику, жлобы, снова сел и погнал по спирали вниз. Во дворе уже дожидается сопляк на красной хонде, чей-то сынок, у нас только одна колея, и если машина поднимается или опускается по пандусу, остальные терпеливо ждут.
Охранник, уже новый, тот успел смениться, в сторонке лениво треплется с обшарпанной девкой. Я посигналил в нетерпении, он еще некоторое время говорил, потом повернул голову, окинул меня взором полного хозяина, сволочь ленивая, перед бабой выпендривается, снова повернулся к ней. Я просигналил снова, опустил стекло и крикнул: