– Ну… так…
– Без «ну», – сказал Стивен люто. – Мы с тобой уже знаем, что ты мне в прошлый раз соврал.
– Я не врал…
– Ты сказал, – напомнил Стивен, – что старшим был убитый, а ты так, помощник… По закону военного времени я имею право за это вранье тебя убить. Но я даю тебе шанс, это тоже записано у нас в Женевских конвенциях, что, если скажешь всю правду, я вынужден буду тебя отпустить… Вообще-то должен взять в плен, но как тут возьмешь в плен, а убивать права не имею, так что… Говори, скотина!
Очень подбодренный пленник сказал с остатками испуга:
– Исмаил – старший в отряде. Абдулла – связной… Только через него получаем указания от нашего шейха…
– У него охрана?
– Нет, – ответил пленник чересчур бодро, – какая охрана, тут же заметят!
– Понятно, – сказал Стивен. – Ладно, ты свободен.
Он с такой силой провел ножом по горлу, что заточенное до остроты бритвы лезвие проскрежетало о шейные позвонки, отпрыгнул от хлещущего кровью тела и быстро шагнул за дверь.
Как хорошо, что эти шакалы в самом деле верят в подобную гуманность франков, презрительно полагая ее слабостью. Вы еще не знаете, ребятки, что все ваши восточные изуверства и жестокости – детские игры в сравнении с тем, что ждет вас, когда попадете в наши цепкие лапы и нам что-то будет очень от вас нужно.
Дуглас брел по Тель-Авиву, разнеженный такой турист с большим фотоаппаратом на пузе, в руке пластиковый прозрачный пакет с сувенирами, вид беспечного ротозея.
Сегодня можно быть беспечным, первые дни нужно только вживаться, но все равно тренированный мозг автоматически отмечает, что вот там улочка слишком узковата для десанта, а вот здесь идеальная позиция для снайпера…
Иногда он останавливался, с широкой улыбкой восторженного простака, впервые попавшего в эту удивительную страну, наводил фотоаппарат на какую-нибудь стену, наверное, историческая достопримечательность, здесь все – достопримечательность, и делал пару снимков. Хотя, понятно, лучшая здесь достопримечательность он сам, но разве тупые евреи поймут, это они увидят потом, когда начнется и кончится…
Снимал, тут же рассматривал в особом окошке полученные снимки, иногда стирал и переснимал, иногда довольно улыбался и топал дальше, глядя по сторонам и часто спотыкаясь о неровную дорогу.
Узкая улочка вывела на площадь, шумную, залитую солнцем, на той стороне кафе с множеством столиков на тротуаре, масса беспечных людей с мороженым и высокими стаканами, где в лучах солнца то блестит радуга, то сверкают искры бенгальских огней.
Интересно, мелькнула мысль, что сейчас делает Стивен. Так уж получилось, что с ранней юности они соперничали и шли ноздря в ноздрю. Даже разбросанные на разные континенты, ухитрялись в одно и то же время получить первые ранения, первые награды, первые повышения.