- Грех… мерзость… соблазн…
- Уймись, болезный!
- Фитиль сухой.
- Чего пристал?
Руслан молчал.
Он будто Баян-Слу увидел вновь.
- Сатана, сатана… - Ромей нагнулся, схватил обеими руками большой шершавый и угловатый камень - и с дикой силой безумного замахнулся им на Афродиту,
И нечто новое, важное - очень важное - в последний миг обозначилось в ней, уже не прельщающей - спасаясь, вскинувшей ладони. Страх. Простой голый страх, звенящий в ладонях, в глазах. Страх матери за тело свое тяжелое, с заключенной в него второй жизнью…
И распалась она на куски.
Разбилась в щебень правая рука, по которой пришелся удар. Отскочила от плеча, сломалась левая, плавно протянутая спереди над бедрами, они же, плотные, безобразно разъединились. Отвалились белыми чашами груди Небольшая, в крупных завитках волос, голова, отлетев, подкатилась к грязным ступням Руслана. Сосед уронил черепок с водой. Влага пролилась ей на глаза. В темных впадинах зрачков, уставившихся прямо в Руслановы зрачки, заблестели слезы.
… Триста, четыреста лет, а может - пятьсот, она стояла в тесном, сумрачном храме, и сотни, тысячи наивных девушек, женщин - молодых, жадных на ласку, и старых - увядших, но еще живых, и по праву живых - жаждущих, чередой опускались перед ее алтарем на колени. Тихо, чтоб не услыхал никто другой, просили помочь. Смеялись. Плакали. Горька и радостна любовь. Уходили с надеждой, довольные. Затем приходили их дочери. Внучки, правнучки. Она ублажала всех. Камень? Пусть. Она была живой, горячей: в их плоти, сердцах, мечтах. И потому выручала.
Она одна из всех божеств не домогалась жирных жертвенных костей. Ей хватало цветов, плодов и меда. И если изредка, а может - слишком часто, ее забрызгивали кровью, то это случалось не по ее вине.
Она была единственным кумиром, никогда и никого не обманувшим.
Богини и боги мудрости, света, войны, правосудия, победы, плодородия, песен, вина и веселья, здоровья, сна, торговой удачи и прочие хитрили на каждом шагу.
Испокон веков неодолима глупость.
Победа ходит рядом с поражением.
Гибнет урожай. Терзают невиновных,
Песни быстро сменяются плачем.
Радость часто оборачивается горем.
Вино, веселя, смертельно отравляет.
Точит хворь. Мучит бессонница.
Выгода тайно грозит убытком.
Сплошь - ложь.
Только любовь вечно верна человеку.
Каждому, даже вовсе худому, серому, немому существу, робко топчущему землю, перепадает своя, пусть скудная, доля чьей-то теплоты.
Правда, она разлучает. Ранит сомнением. Заставляет грустить, болеть, ревновать. Но, отнимая счастье у одних, не топит его, не душит - дарит другим, лучшим, а порою и худшим, но, значит, более достойным, раз уж оно им досталось. Перед нею все равны.