— А зачем тебе? — проявила бдительность старушка в коричневом пальто.
— В суд на них подавать буду! — зло ответила я. У пенсионерок сразу загорелись глаза, и они окружили меня плотным кольцом. — Вчера из этого окна на моего мужа выкинули какую-то железяку, он теперь в больнице с проломленным черепом лежит.
Старушка в коричневом пальто сочувственно защелкала языком, однако бдительность не потеряла:
— Это когда же было?
— Ночью, — догадалась я ответить, — во дворе никого не было.
— Да в той квартире одинокая женщина живет, вроде порядочная, — заспорила пенсионерка в зеленом пуховике.
— Не знаю, какая она порядочная, — сварливо отозвалась я. — Пусть компенсирует ущерб! Так какая квартира?
— Девяносто шестая, — в один голос сказали старушки.
А пенсионерка в коричневом пальто даже проводила меня до подъезда и набрала код на домофоне. Наверное, она была у них главная.
Я позвонила в дверь номер 96. Господи, быстрее бы все это закончилось! Я устала как собака, надоело мне шастать по всему городу, я хочу домой, хочу ничего не делать, хочу пирожное…
Дверь распахнулась, на пороге стояла… Ксения Горная.
— Ты что здесь делаешь? — оторопела она.
— А ты?
— Вообще-то я здесь живу.
Та-а-ак… Час от часу не легче. Надеюсь, что это какая-то ошибка.
— Пройти можно? — спросила я.
— Ой, проходи, конечно! Просто я так удивилась, когда тебя увидела. Ты ведь у меня впервые? Раздевайся, вот тебе тапочки. Сумку положи сюда…
Под радостное Ксюшино воркование я прошла в комнату и сразу же приступила к делу:
— Ты знаешь Евгения Привалова?
— Конечно знаю! — воскликнула подруга. — Это мой муж. Ну, в смысле формальный муж. Я же тебе говорила, мы еще не разведены. А что такое?
Я оставила ее вопрос без ответа. И ты, Брут! Как я могла быть такой слепой! Пригрела на груди змею! А с другой стороны, что я знала про Ксению? Знакомство наше было абсолютно случайным. Согласитесь: то обстоятельство, что у Ксюши тоже проблемы с весом, не делает ее порядочным человеком автоматически.
— Ага, значит, это тебя он вспоминал с содроганием? — насмешливо поинтересовалась я.
— С содроганием? Это он сам так сказал? — мгновенно взвилась Ксюша.
— Ага. А еще говорил, что если бы ему предложили опять с тобой жить, то он предпочел бы застрелиться.
— Вот гад! Неблагодарный! Я столько для него сделала! Отдала ему лучшие годы своей жизни!
— Годы? — ехидно уточнила я.
— Ну, месяцы, какая разница! Да я его…
— Убью? — подсказала я. — Ты ведь именно это хотела сказать?
Ксюша удивленно на меня взглянула:
— Слушай, да что с тобой сегодня? Ты как будто хочешь подловить меня на чем-то. Вот только не пойму на чем.