Китонит, невысокий лысый человек в скромном одеянии, покосился на посторонних людей, вопросительно взглянул на великого князя. Владимир кивнул, разрешая говорить. Китонит низко поклонился, сказал негромко, словно все еще опасаясь чужих ушей:
– Великий император Римской империи благодарит тебя за своевременную помощь. И посылает весть, что подлый бунтовщик Вард Фока под совместными ударами наших войск разгромлен, схвачен и лишился головы!
Владимир наклонил голову. Китонит снова поклонился и сказал еще торжественнее:
– И особо хочет поблагодарить за взятие Херсонеса! У нас не было вблизи войск, а эта крепость очень угрожала нашим интересам. Он велит передать, что жалует тебе высокую должность стратига войск империи!
Среди воевод послышался изумленный ропот. Владимир уловил взгляды, в которых было великое изумление, разочарование и даже гнев. Только Тавр глядел лишь одно мгновение выпученными глазами, потом звонко шлепнул себя ладонью по лбу. На лице воеводы была откровенная досада.
Так вот почему к осажденному Херсонесу император не прислал ни одного солдата! Все Климаты, как и остальные провинции, явно выступили на стороне Варда Фоки!
– Император просил о помощи, – ответил Владимир, – я всего лишь выполнил просьбу друга.
Китонит еще раз поклонился:
– Теперь позволь нашим кораблям войти в гавань. И скажи, когда вы сумеете собрать войско и вернуться в свои края.
В просторном зале повисло напряженное молчание. Владимир широко и чисто улыбнулся, развел руками:
– Это ваш город, я не собираюсь здесь оставаться и на один день. Если ты привез обещанное, то я готов выступить прямо сейчас. К вечеру ни одного солдата не останется в городе!
Стойгнев сердито крякнул, князь сморозил глупость, просто невозможно собрать и вывезти воинов так быстро, но Войдан ткнул его в бок. Бывший начальник царьградской стражи повидал побольше лицемерия, чем простой, как скамья, на которой он сидит, воевода.
Китонит смешался, снова поклонился. Глаза его забегали по лицам воевод.
– Я… не облечен говорить об этом.
– Ладно, – сказал Владимир бесстрастно. – Пусть облекут… или пришлют облеченного. А я пока останусь в Херсонесе. Это не мой город, жить в нем не собираюсь… но если базилевс будет думать слишком долго, то я могу здесь и прижиться.
Китонит отшатнулся, Владимир прямо взглянул в его лицо. Хищно усмехнулся:
– Но я не люблю сидеть на месте. Посижу малость… да и двину на Константинополь! И сделаю с ним то же самое, что с Херсонесом.
В его словах прозвучала страшная сила. Китонит побелел как полотно. Воеводы ощутили, что хотя князь презирает дело воина, но когда возьмется, то, не в пример предыдущим воителям, что стояли под стенами Царьграда и получали откуп, возьмет его на копье и разрушит до основания.