Засядько поразился, увидев фельдмаршала. Это был все еще железный человек, однако как можно постареть за пять лет, минувших со времен войны с Бонапартом! Тогда он мог скакать на горячем коне и рубиться с молодыми и сильными противниками, а теперь это был старик… Лысый, надломленный старик с печальными мудрыми глазами…
– Здравствуйте, Михаил Богданович. Я не помешал? – сказал Засядько, видя, что Барклай держит в руке распечатанное письмо.
– Нет-нет, скорее напротив… Здравствуйте, Александр Дмитриевич. Только что получил грустное сообщение из Франции. Вы знали Бертье?
– Луи Александра?
– Да. Герой, красавец, умница, не так ли? Поехал в американские колонии, там в течение восьми лет помогал американцам добывать свободу. Затем вернулся во Францию, занимал должности начальников штабов…
– …Маршал Франции в четвертом году, – продолжил Засядько, улыбаясь, – князь Невшательский в следующем, через год – герцог Валанженский, еще через несколько месяцев – князь Ваграмский…
– У вас отличная память, – заметил Барклай.
– Мы с ним встречались, когда он после отречения Наполеона перешел на службу к королю Людовику.
– Д-да, – сказал Барклай, сразу помрачнев. – Служба у Людовика… Как вы уже слышали, Бонапарт еще раз явил миру свою гениальность. Знаменитые сто дней!
– А что с Бертье? На чьей стороне он оказался?
– Ни на чьей. Он не знал, как поступить правильно. И покончил жизнь самоубийством.
Засядько помолчал, не зная, как отреагировать на неожиданное сообщение. Чувствительность и совестливость никогда не были сильной стороной военных. И, зная Бертье, он не ожидал от него такого шага. Или люди с возрастом меняются?
– Ну да ладно, – вздохнул Барклай. – Все там будем. Одни раньше, другие позже… Рад вас видеть, Александр Дмитриевич. С чем пожаловали?
Он спрятал письмо, пригласил Засядько сесть. Тот, почтительно наклонив голову, промолвил:
—Мир праху усопших… Но мертвым – покой, а живым нужно жить и работать. —И сразу же перешел к делу: – Я привез для армии новое оружие. Чиновники из военной коллегии едва не заморозили изобретение, да, к счастью, все обошлось. Благодаря великому князю Константину.
Барклай вскинул брови:
– Как же?
– Он велел направить меня к вам, – засмеялся Засядько. – Знает, что вы печетесь лишь о русском воинстве, ваши приказы не могут отменить даже августейшие особы.
– Ну-ну, это уж слишком, – отмахнулся Барклай. – Не могут отменить мои приказы, так могут отменить меня. Что уже и делали…
Засядько поклонился:
– А потом, убедившись, что без вас ни шагу, что вы были правы во всех начинаниях, снова вручали вам вожжи. Это знают в армии. Знают и растопчины всех мастей, отчего по ночам их давят кошмары.