– План Арсенала у меня в столе. Но не в кабинете, а в моей спальне. Той, второй, что возле малого кабинета.
– Ключ?
– В шкатулке.
– Где, какой? Говори быстро. Быстрее получу план, быстрее получишь свою жену.
– Она возле моей постели.
Васильев повернулся, медленно пошел, явно сдерживая нетерпение, к двери. На пороге обернулся, погрозил пальцем:
– Если там не будет плана… или если я не найду ключ… Понимаешь? Ты получишь в мешке головы своих детей. И голову твоей жены.
Вместе с ним ушел и один из стражей. Второй, грязный и звероватый, остался сидеть на ступеньках. Он сопел и обрезал длинные грязные ногти острым как бритва ножом. Встречаясь взглядом с пленным генералом, он зловеще скалил гнилые зубы, многозначительно поигрывал лезвием, бросал зайчики в глаза связанному по рукам и ногам.
Александр в отчаянии склонялся все ниже. Лицо его было искажено страданием. Потом он заметно расслабился, и удивленный страж увидел, что пленник, не выдержав страданий, провалился в глубокий спасительный сон.
Слаб барин, подумал он с презрением. Все они хороши, когда с плетью в руке прохаживаются вдоль солдатского строя. И все отважны, когда за их спинами вся мощь солдатских штыков…
Он отвернулся, лениво ковырялся концом ножа в зубах, выковыривал остатки мяса. Он не видел, что пленник незаметно переместился. Его согнутые ноги приблизились. Когда раздался легкий свист, он удивленно начал поворачивать голову.
Он никогда не узнал, что швырнуло его со страшной силой. Александр вложил в удар обеими ногами свою звериную мощь. Тело стража ударилось о каменную стену, будто им бросили из катапульты. Александр, не дожидаясь, когда он рухнет на пол, перекатился, зубами подхватил нож, отполз к щели, которую заприметил раньше, воткнул нож и поспешно принялся тереть веревки на руках о лезвие.
Времени в обрез, прикидываться раздавленным некогда. Ни плана в ящике рассвирепевший Васильев не найдет, ни ключа в шкатулке. Как и самой шкатулки.
Дурак. Головой бы подумал, а не тем, чем думает всегда. Или мерит все по своему аршину? Откуда у него один кабинет, второй, да еще вторая спальня?
Ольга в бессилии подергала запертую дверь. Сквозь плотно закрытые ставни пробивался слабый луч света. Глаза ее привыкли, теперь она видела толстую решетку в окне. Этого было бы достаточно, чтобы воспрепятствовать бегству, но там еще и дубовые ставни на крепких болтах. А кричи не кричи, ставни не пропустят на улицу и самые отчаянные вопли.
Она не знала, сколько прошло времени. Наконец дверь с легким шорохом отворилась, появился Васильев. Из-за его плеча выглядывала массивная голова помощника. Васильев окинул ее оценивающим взглядом: