Засядько едва успел выхватить саблю. В это время пленник очнулся и стал отчаянно отбиваться. Засядько сбросил его вниз головой на каменную дорогу и отразил первый сабельный удар. Один из кирасиров прицелился в него из пистолета. Засядько молниеносно выхватил свой и всадил пулю прямо в переносицу медлительному стрелку.
Кто-то выстрелил сзади, пуля царапнула висок. Александр рубился во все стороны, вертясь на коне как бес. Но нападающих было слишком много, положение становилось отчаянным.
И вдруг в самый критический момент среди французов наступило замешательство. Засядько всадил шпоры коню в бока и вырвался из кольца. Но никто не бросился за русским офицером, кирасиры поворачивали лошадей и гнали их в сторону крепости.
И лишь тогда Засядько услышал резкое казачье гиканье. Через мгновение из-за поворота дороги выскочил целый отряд. Они неслись во весь опор, потрясая саблями, выставив пики. На шапках трепетали под ветром красные околыши.
К Александру подъехали оба его казака, запыхавшиеся, у одного была кровь на рукаве.
– Целы, ваше благородие? – спросил заботливо раненый. – Ну и сеча была! Из такой живым можно выйти только раз в жизни.
Засядько молча слез с коня. Ему такое уже говорили. «Раз в жизни». Потом еще раз. А потом и счет потерял.
Он подошел к офицеру, которого увез от стен крепости. Тот пошевелился, на волосах была алая кровь, открыл глаза.
– Где я?
– Не волнуйтесь, все в порядке, – ответил Засядько по-французски.
– Слава Деве Марии, а я уже думал, что эти ужасные русские…
Он умолк, глядя на форму Александра. Потом охнул и закрыл лицо руками. Казаки довольно хохотали:
– Знатная добыча! Интендант небось. А они все знают, что и как в крепости делается.
– Взять и доставить в часть, – распорядился Засядько.
Молоденький прапорщик, что влюбленно ходил за ним хвостиком, с сочувствием посмотрел на окровавленную голову француза:
– Здорово вы его… Но воинский закон запрещает обижать пленных!
Засядько хмуро посмотрел на плененного француза:
– Единственная обида, которую я могу ему причинить, это посадить на тот же рацион, что едят мои солдаты.
Штурм Мантуи был назначен на пять часов утра. Засядько ночью не спал, занимался подготовкой роты. Указал младшим командирам место сосредоточения и направление их штурмового удара, пересчитал лестницы и лопаты, затребовал вдвое больше, чем отпустили запасливые интенданты.
Солдаты тоже не спали. Все понимали, что для многих этот бой будет последним. Горели костры. Старые солдаты делились воспоминаниями с молодыми. Засядько переходил от костра к костру, считая своим долгом подбодрить, настроить воинов на тяжелый бой у крепостной стены.