Итак, тысяча семьсот сорок третий год. Шотландия борется с англичанами и поддерживает Стюартов, свергнутых с английского престола. Правит Ганноверская династия. Принц Карл Эдуард Стюарт, правнук казненного короля Карла, претендент на английскую корону, ищет поддержки во Франции и в Италии. А мой любимый Роберт Бернс еще даже не родился. А что у нас в России делалось – то есть делается – в это время? Закончилась эпоха дворцовых переворотов. Два года назад гвардейцы возвели на престол дочь Петра – Елизавету. Всего сорок лет прошло с начала строительства новой столицы – Петербурга. Еще не построены Зимний дворец и Казанский собор, не говоря уже о моем доме на Петроградской. Михаил Ломоносов еще не написал свою «Риторику», он недавно вернулся из Германии и работает в Петербурге. В Россию за удачей едут и едут иностранцы. Немцы, французы. Они открывают булочные, строят дворцы, муштруют солдат, работают в Академии наук. А некоторые становятся гувернерами, как предстоит Джону Рэндаллу.
Я ухватилась за кружку с элем. На подносе лежало свежее овсяное печенье, политое медом и источающее дивный аромат. Есть множество способов снять стресс, в том числе – выпить или съесть что-нибудь вкусненькое. А лучше и то и другое. Чем я и занялась, пока Фергюс изучающе рассматривал меня. Сам он ничего не ел, лишь изредка прикладываясь к кружке.
– Мне говорили, вы неплохо разбираетесь в медицине? – нарушил он процесс принятия пищи.
– Да, – ответила я односложно. Мой диплом остался очень далеко отсюда.
– Вы прекрасно позаботились моем племяннике.
– Ну, это было совсем не трудно, – заскромничала я, усваивая следующую новость: Джейми – племянник вождя клана. Сын Дугала? Вряд ли. Они не слишком похожи, и я не заметила между ними особых родственных чувств.
– И все же не так просто перевязать рану ночью в лесу, не имея никаких подручных средств. – Он задумчиво посмотрел на мои руки. Они слегка тряслись. – В замке раньше был лекарь, один из рода Битонов, но недавно мы лишились его услуг.
– Что же с ним случилось? Он открыл частную практику в Эдинбурге?
Фергюс усмехнулся:
– Он уморил столько народу, что этого нельзя было больше терпеть. А потом и сам умер от лихорадки. К счастью; иначе пришлось бы его повесить. Я думаю, вы можете заменить его, хотя бы на время пребывания в замке. Торопиться вам некуда, сейчас весна, и путь через пролив открыт до поздней осени… Вы не хотите осмотреть кабинет Битона?
– Звучит заманчиво, – согласилась я. Мне и вправду было интересно посмотреть на кабинет лекаря восемнадцатого века. Жаль, что я не историк. Какую диссертацию можно было бы написать по возвращении…