при каких обстоятельствах, до моего возвращения. Я ясно выразился?
Мама всегда говорила, что послушание – одно из моих достоинств. Она была права. Произнести хоть слово – означало принять безоговорочную капитуляцию или, как минимум, признать, что я уступаю ему, а я не хотела в этом признаваться, поэтому просто уставилась на копье в полной тишине. Если я отломаю древко у самого наконечника, оно как раз будет длиной сантиметров в тридцать. Острое лезвие у самого основания было около десяти сантиметров шириной. Без сомнения, копье поместится в самую большую из моих сумочек, если мне удастся расположить его так, чтобы острие не пропороло кожу, а заодно и мой бок.
Когда я отвела взгляд от копья, я поняла, что осталась в одиночестве.
Бэрронс ушел.
У моих родителей есть несколько забавных утверждений. Они были рождены в другое время и в другом поколении. Их девиз – «тяжелая работа ради тяжелой работы». Конечно, у них были свои проблемы, которые у моего поколения, у «поколения требующих», вылились в собственные трудности.
Например, родители воспитывали детей, которые свято верили, что заслуживают всего наилучшего уже потому, что появились на свет, а если мама и папа не угождают их малейшим капризам, то тем самым подталкивают своих детей к жизни в остракизме и к дальнейшим ошибкам. Выросшие на компьютерных играх, спутниковом телевидении и Интернете, окруженные последними достижениями в сфере электроники, пока родители из кожи вон лезли, зарабатывая на это деньги, большинство моих ровесников верили, что если с ними что-то не так, то это не их беда, это вина родителей, которые не проводили с ними достаточно времени. Это злобный маленький пункт 22[19] для родителей, с какой стороны ни посмотри.
Мои родители ни в чем не были виноваты передо мной. Все ошибки, которые я совершила, лежали на моей собственной совести. Все эти околичности, собственно, сводятся к одному: я начала понимать, что имел в виду папа, когда повторял: «Не говори мне, что не хотела этого делать, Мак. Умысел или ошибка – результат один и тот же».
Теперь я это понимала. Вот и вся разница между непредумышленным и запланированным убийством: убитый остается убитым, и я сильно сомневаюсь, что отсутствие умысла и улик чем-то ему поможет.
Спустя один апельсин, два шоколадных батончика, пачку крендельков и двадцать шесть часов, по умыслу или по ошибке, но на моих руках была кровь.
С первых моих дней на земле я никогда не была такой счастливой, как в то утро. Я закончила заниматься тем, чем поклялась никогда не заниматься: ежиться в ярко освещенной временной спальне изо дня в день, уничтожая скудные съестные припасы и размышляя о том, какой план придумал Бэрронс и способен ли этот план защитить нас от банды Роки О'Банниона. Я пессимистично заключала, что такого плана нет. Даже если Иерихон сумеет отпугнуть некоторых людей О'Банниона, придут другие. В самом деле, ну как может человек надеяться выстоять против беспощадного гангстера и подчиненных ему бывших бойцов и убийц, которые однажды в течение одной ночи отняли двадцать семь жизней?