Усадив его на постель, она сняла бинты. Края у раны были довольно красными, однако дальше воспаление не пошло. Клари воспряла духом: быть может, все и обойдется.
– Слава кентуккийскому виски, – пробормотала она.
– Ну? – нетерпеливо спросил Джек. – Заживет за неделю? К пятнице я должен быть здоров.
– Скажешь тоже, за неделю! – негодующе произнесла она, сурово посмотрев на него. – И чем так важна следующая пятница?
– В этот день я уеду.
– Уедешь? – изумленно переспросила она. – Куда же это?
– У меня дела на канале, – ответил он, – а также в Уилмингтоне и Филадельфии. Я буду отсутствовать примерно две недели.
– Так вот о чем ты говорил!
Она начала обматывть ему руку чистым бинтом.
– Что ты имеешь в виду? – осведомился он. – Кажется, я не обсуждал с тобой эту поездку.
– Прошлой ночью ты бредил в жару и несколько раз поминал Филли.
– Филли?
Он сильно вздрогнул и нахмурился. Затем лицо его прояснилось, и он расхохотался.
– Значит, в твоем времени так называли Филадельфию?
– А разве ты не знаешь? – Перестав бинтовать руку, она с тревогой посмотрела на него. – Почему же тогда это название вырвалось у тебя в бреду?
– Возможно, услышал от тебя, Клари.
– Возможно. Я вполне могла назвать так Филадельфию.
Он явно хотел уйти от этой темы, и они оба это понимали. В душе Клари недоумевала. Какая опасность могла исходить от этого фамильярного прозвища?
– Я хочу, чтобы ты сняла швы до моего отъезда, – попросил он.
– Пока ничего определенного сказать нельзя. Посмотрим, как рана будет заживать, – ответила она. – Джек, возьми меня с собой. Очень хочется посмотреть на Филадельфию вашего времени.
– Нет, это невозможно. Я поеду вдоль канала, а поселиться там негде. В городе я буду очень занят.
– Канал меня не интересует, – сказала она. – Но я с удовольствием побродила бы по Уилмингтону и Филадельфии. Это можно сделать и без тебя.
– Нет, нельзя. В нашем времени нельзя, Клари. У нас не принято, чтобы дамы из хорошего общества появлялись на улицах без сопровождения.
– Что же, я должна буду вечно торчать на этой ферме? – возмущенно воскликнула она. – Я никогда не была домоседкой и свободно разъезжала повсюду.
– О да. На той самой машине, что свалилась в канал.
– Это был несчастный случай. Я не собираюсь оставаться здесь, пока ты будешь развлекаться в городе.
– Придется, Клари. В летнюю пору воздух в Филадельфии очень нездоровый… можно подхватить желтую лихорадку или дизентерию. Нет, это слишком опасно для тебя.
Он заставил ее сесть рядом с собой, ухватив за руки. По лицу его скользнула гримаса боли, но он и не подумал отступить – прижал ее к своей обнаженной груди и коснулся губами щеки. От него пахло лавровишневой водой и домашним мылом. Мгновенно все чувства Клари пробудились, и ее неодолимо потянуло к нему – до той минуты, пока он не заговорил вновь.