Беатриче решила дождаться Мирват в вестибюле. Подчеркнуто медленно она снимала с себя одежду, тщательно прятала в складках платьев украшения, при этом внимательно рассматривая декорированные мозаикой стены. Зекирех рассказывала, что по религиозным соображениям не приветствовалось изображение растений, зверей и людей, и Беатриче приходилось лишь поражаться неисчерпаемой фантазии художников, изобретавших все новые и новые узоры. Во всем дворце, который от пола до самого потолка был украшен мозаикой, она не нашла и двух одинаковых орнаментов.
Дверь отворилась. Вошла Мирват в добром расположении духа.
– Доброе утро, Беатриче. Почему ты еще не в купальне?
– Я рассматривала мозаику, – ответила та. – Ты заметила, как она великолепна?
Мирват, которая уже начала раздеваться, мельком взглянула на стену и равнодушно пожала плечами.
– Ты хочешь, чтобы я поверила, что ты сидишь здесь и с интересом обозреваешь стены, в то время как за этой дверью тебя ждут ловкие руки служанки и душистая вода? – Мирват смеялась, покачивая головой. – Ты правда странная, Беатриче.
Беатриче насторожилась. Мирват, безусловно, обожала купальню и могла наслаждаться в ней часами, но сегодня она была какой-то иной, радостно возбужденной, будто находилась в ожидании важного события.
– Что-то случилось, Мирват? – спросила Беатриче.
Мирват не ответила, лишь сняла свои многочисленные браслеты и положила их на платье.
– Ты идешь со мной или дальше будешь рассматривать стены? – поддразнила она Беатриче и направилась к двери купальни.
– Нет, нет, уже иду. – Беатриче поднялась со скамьи и последовала за подругой.
В круглом зале купальни царила обычная атмосфера. В большом наполненном горячей водой бассейне купалось с полдюжины женщин, вокруг клубился пар, делавший их очертания едва различимыми. Некоторые сидели на бортике бассейна меньшего размера, с прохладной водой, и болтали ногами. Служанки сновали по мраморному залу и подавали женщинам чистые полотенца. Все смеялись над шутками Ямбалы – очень юной темнокожей рабыни, которой особенно хорошо удавалось пародировать евнухов, причем не только их мимику и жесты, но даже любимые выражения. У девушки, несомненно, был талант. Женщины визжали от удовольствия.
Беатриче наслаждалась горячей водой, которая доходила ей до плеч. Она облокотилась на стену бассейна и стала наблюдать за Ямбалой. Мирват между тем не торопилась окунаться. Она накинула на плечи полотенце, села на бортик бассейна, свесив ноги в воду, и с наслаждением выпила бокал гранатового сока. И так смеялась над проделками Ямбалы, что, если бы Беатриче не удержала ее, упала бы в бассейн.