– Выходите, госпожа, – сказала Ханнах и потушила лампу. Беатриче сделала шаг на улицу и оказалась в окружении деревьев. Солнце стояло высоко. За спиной возвышалась стена дворца, перед которым простиралась площадь, вымощенная выщербленными камнями. Вокруг никого, лишь какая-то серая кошка не спеша пересекла площадь и прошмыгнула за угол.
– Где мы, Ханнах? – спросила Беатриче служанку, которая в это время закрывала потайную дверь.
– В центре Бухары, – ответила та и еще тщательнее прикрыла лицо платком. Возьмите свою корзину, госпожа. Каждый, кто нас увидит, должен поверить, что на его пути попались две бедные женщины, которые, купив хлеб на рынке, несут его домой.
Они перешли площадь и направились дальше по узкому переулку. Между домами было не столь жарко, но по спине Беатриче струился пот. Уже через несколько шагов нижняя рубашка прилипла к телу, и она радовалась тому, что переоделась в это тряпье из дешевого хлопка. В одежде из прозрачных легких тканей, какую обычно надевали женщины гарема, выходя в свет, здесь при такой убийственной жаре можно было просто задохнуться.
По пути им попалось лишь несколько человек. У некоторых домов сидели пожилые мужчины, беседовавшие друг с другом, луща при этом тыквенные семечки. Куда-то торопились женщины с корзинами, в которых лежали белье, хлеб, фрукты или дрова. Два маленьких мальчика гнали перед собой тощих серых от пыли коз. То были обычные будни средневекового арабского города.
Беатриче уже и не помнила, когда в последний раз покидала дворец. Однажды ей и пяти другим женщинам было позволено в сопровождении восьми евнухов совершить небольшой «променад» по Бухаре, но в паранджах и под присмотром охраны, которую по приказу эмира выставили по обеим сторонам улицы, где пролегал их маршрут. Кроме торговцев, предлагавших свои товары, вокруг не было ни души. Беатриче показалось, что и торговцы были всего-навсего статистами в этом подстроенном спектакле – евнухи либо солдаты лейб-гвардии его величества Нуха II. Теперь же она видела настоящую действительность.
Чем дальше Ханнах и Беатриче уходили от дворца, тем неприметнее становились окружавшие их дома, и наконец они попали в квартал, который даже при очень большом желании сложно было не назвать трущобой. Строения совсем покосились, а оконные ставни были залатаны досками или отсутствовали вообще.
Переулочки были такими узкими, что Беатриче при ходьбе то и дело плечами задевала стены домов. Невымощенные тротуары представляли собой плотно утоптанную землю желтоватого цвета, и в тех местах, куда женщины выплескивали воду при стирке белья и содержимое горшков, образовалась скользкая, жидкая грязь. Пахло мочой и разлагающимися пищевыми отходами.