Николас мрачно пробурчал, глядя вслед уехавшей матери:
– Хоть бы раз признала, что отец умер из-за нее! Нет… ни следа раскаяния!
– А ты бы хотел, чтобы она на коленях вымаливала у тебя прощение, да? Или написала собственной кровью покаянное письмо?
– Да что ты знаешь об этой истории? – обрушился на жену Николас. – Ты тогда жила в своей индейской хижине и понятия ни о чем не имела. И вообще, тебя это не касается, Алана!
– Может быть, но я бы никогда так не обращалась со своей матерью.
Николас иронически усмехнулся.
– Не знаю, не знаю… Я как-то не заметил, чтобы ты питала особую любовь к своему отцу.
И, прежде чем Алана успела что-либо возразить, подхватил ее под руку и увлек за собой.
– Ладно, давай лучше поговорим о другом. Мне тут нужно кое с кем свести счеты. – Глаза Николаса грозно потемнели. – Настала пора проучить одного нахального янки.
Алана не понимала, о ком идет речь, пока они не подошли к заведению, принадлежавшему Потиту Гарвею. А когда поняла, ей стало не по себе. Она уже знала, что с ее мужем шутки плохи, и напряженно ждала, что же будет с незадачливым Потитом.
В принадлежавшей ему конюшне стояло несколько лошадей, однако ни одна не могла сравниться с Рыжей Бетти.
Когда Потит, толстенький седоватый человечек, узнал хозяина Беллинджер-Холла, глаза его лукаво заблестели, а на губах заиграла многозначительная улыбка.
– А, мистер Беллинджер! Рад вас видеть. Чем могу быть полезен? Чудесная сегодня погода, не правда ли?
Николас огляделся и небрежно промолвил:
– Взвесьте мне три фунта гвоздей для подков. А еще я, пожалуй, возьму четыре новые уздечки. Вот эти.
И он ткнул пальцем в черные кожаные уздечки, висевшие на стене.
– Еще чего-нибудь не угодно? – предвкушая богатую поживу, спросил Потит.
Николас покосился на Алану:
– Нет, пожалуй.
Потит растерянно перевел взгляд с хозяина Беллинджер-Холла на его супругу.
– Вы уверены?
– Вполне.
Потит помялся, но все же не выдержал:
– А как поживает рыжая кобылка?
– Прекрасно, – с достоинством ответил Николас. – Надеюсь, она в этом году возьмет первый приз на скачках. Право, не знаю, как вас и благодарить за такую великолепную лошадь.
Потит ушам своим не поверил.
– И что… у вас с ней нет никаких сложностей? А то у меня она порой могла заупрямиться…
– Неужели? Это очень странно… Мне она показалась такой смирной, что я отдал ее жене – пусть катается. Сам я, знаете ли, предпочитаю более горячих скакунов.
Потит ему не поверил, прекрасно зная свирепый нрав своей кобылы, и попытался зайти с другой стороны.
– Но если вдруг она вам надоест, – небрежно промолвил он, – я могу взять ее обратно. Тут один покупатель ею интересовался… Конечно, цену придется немного скинуть, но лишь немного… сущий пустячок.