У нее язык не повернулся признаться, что Николас женился на ней из жалости. А наутро, судя по всему, раскаялся в содеянном и бежал.
Франсис печально вздохнула и снова принялась за вязание. Какое-то время слышалось только тихое позвякивание спиц, в такт которому раздавался стук конских копыт.
– Что ж, пусть будет, как вы решили, – наконец пробормотала она.
К вечеру они добрались до Арлингтона. С неба по-прежнему сыпались бесчисленные снежинки.
На почтовой станции Франсис бесцеремонно обратилась к служащему:
– Эй, любезный! Тебе не отдавали никаких распоряжений по поводу нашей поездки в усадьбу Кэлдвеллов?
– Сейчас посмотрю. Как вас зовут? – мужчина с любопытством уставился на миловидную девушку.
Алана смутилась и спряталась за спину Франсис.
– Моя спутница – Алана Кэлдвелл. А распорядиться о том, чтобы ее доставили на место назначения, должен был Николас Беллинджер, – заявила мисс Уикерс.
Круглощекий мужчина был ошарашен.
– Капитан Беллинджер?.. Н-нет… от него никаких распоряжений не поступало… А он что, скоро вернется домой? Да? Но… кто эта женщина и какое отношение она имеет к Кэлдвеллам?
Франсис осуждающе хмыкнула.
– Любезный, я торчу здесь на сквозняке не для того, чтобы удовлетворять твое любопытство. Ты уверен, что мистер Беллинджер не отдал никаких распоряжений?
Он покачал головой, стараясь получше разглядеть лицо Аланы.
– Насколько мне известно, нет, мэм.
– В таком случае, – потеряла терпение Франсис, – распорядись сам. Пусть нас отвезут к Кэлдвеллам.
– Слушаюсь, мэм. Сейчас распоряжусь. – Поняв, что дело пахнет скандалом, он засуетился, но все-таки не удержался и спросил еще раз: – А когда капитан Беллинджер вернется домой? Мы уже несколько лет не имеем о нем известий.
Франсис вздернула подбородок.
– Ты лучше занимайся своими делами, любезный, а в чужие соваться нечего. Прикажи поскорее закладывать лошадей.
Алана слушала их и все больше чувствовала себя загнанной в угол. Обстоятельства оказывались сильнее нее, и она не могла влиять на свою судьбу.
Назад пути не было, а вперед… вперед она предпочитала не смотреть – это было слишком страшно.
Страх нарастал с каждой минутой. Алана нервно стискивала руки. Еще немного – и ей придется переступить порог чужого дома. Ах, почему рядом нет Николаса? Почему все самое трудное ей приходится делать одной?
Она откинулась на спинку сиденья и закрыла глаза, пытаясь вообразить, что ждет ее в конце пути. Скоро ли Николас вернется из Вашингтона? И заберет ли ее к себе?
– Вам доводилось бывать в Беллинджер-Холле, Франсис? – спросила Алана, вдруг поняв, что она с гораздо большим удовольствием поехала бы сейчас к матери Николаса, нежели к своему отцу. – Я почти ничего не знаю об этом месте.