— Вот и мы с Михаилом думаем: всего тринадцать, а такой разум. И поведение тоже. Не странно ли?
"Ну, сейчас посмотрим: "какой ты Сухов"".
— Тебе-то ладно, отче, а Михаил мог бы и понять — древнего рода боярин, хоть и монах. Я — восьмое колено воинского рода! За моим дедом сотня латников, по европейским понятиям он — граф, а земель в его графстве не меньше, чем в герцогстве Нормандском. Про Вильгельма Нормандского слыхал, конечно?
Мишка выпрямился, задрал подбородок, и слегка оттопырив нижнюю губу и сощурив глаза, сначала смерил Феофана надменным взглядом с ног до головы, а потом уставился тому в глаза.
"Вот так, "товарищ майор" нужным образом выстраивать невербальный ряд и мы умеем, если ты из худородных…".
И Феофан дал-таки слабину! На секунду, на краткий миг вильнул глазами в сторону и превратился в простого мужика, наряженного монахом.
"Так и есть: из смердов или из городской голытьбы, а может и в холопах побывал, даже константинопольским воспитанием этого до конца не вытравишь. Вот Илларион — да, чувствуется в нем порода, а этот зубами и ногтями из самых низов выдирался. "Орел наш дон Рэба". Эту сцену он мне до конца жизни не забудет, но буром переть теперь поостережется. Есть у древних родов нечто, для простолюдинов непостижимое, я про это тоже мало что знаю, но про пассионарность читал. Вы же, товарищ майор, в этих вопросах — дуб дубом, а потому, генералом Вам не быть! И никакой Вам отец Михаил не друг, правильнее сказать — буксир. Тащил он Вас за собой по доброте душевной или… Стоп! Древнего боярского рода, значит мог быть у Михаила мальчишка в услужении! Выучился вместе с хозяином, принял сан… Риск? Да, риск, но, как говорится, кто не рискует, тот… а шампанского-то еще нет!".
— Ты думаешь: умрет благодетель твой в глухом селе и все забудется? По-твоему МЫ не знаем кто есть кто?
Феофан удар выдержал — школа жизни у него была такая, что не приведи Господь, однако точность попадания Мишка заметил.
— О чем ты, отрок?
— О делах наших скорбных, отче. Я от долга христианского не отказываюсь и Святой Православной церкви послужить готов всегда, но и пешкой ни в чьей игре быть не собираюсь!
— Вот и правильно, вот и молодец! — Не очень натурально похвалил Мишку Феофан. — Но жизнь по всякому повернуться может, вдруг тебе помощь понадобится? Теперь знаешь к кому обратиться, что же здесь плохого?
"Поплыл "товарищ майор" — то «молодец», то "что же здесь плохого?". А я о плохом ничего и не говорил, это он не мне, а мыслям своим отвечает. Достал я его! Ну, и чему радуетесь, сэр? Он только своим жизненным опытом пользуется, хотя и богатым, а Вы из одного только телевизора столько дерьма зачерпнули, что по нынешним временам на три жизни хватит и еще останется".