На такой зов, естественно, во двор высыпали не только названные, но и все, кто его услышал. Дед победоносно окинул взглядом образовавшуюся небольшую толпу и задрав бороду гаркнул:
— Глядите!
Собравшиеся дружно ахнули — на шее у него висела золотая гривна сотника.
— А теперь сюда глядите!
Дед указал пальцем на Немого и все увидели, что у того тоже висит на шее гривна, только серебряная — десятничья!
— Ха! Корней Агеич! Это дело надо обмыть! — Предсказуемо отреагировал Никифор. — Бабы! А ну, на стол быстренько соберите!
Пьянка намечалась капитальная, и, хотя за стол его, конечно же, пустили бы, Мишка решил сачкануть — для понимания произошедшего нужна была информация, а мужики, в данный момент, для этого совершенно не годились. Мишка дождался, пока все разошлись, пошел к матери.
— Мама, а ты про княгиню много знаешь?
— Кое-что знаю, — мать подняла глаза от шкатулки с какими-то женскими мелочами и испытующе взглянула на сына. — А тебе что понадобилось?
— Она из какого рода? Мне показалось, что не русская.
— Верно, княгиня Ольга родственница Пястов — ляшских королей.
— Католичка? А как ее до принятия православия звали, не Беатой?
— Не знаю, а зачем тебе?
— Да так… Понимаешь, она боится чего-то, но не сейчас, а в будущем. И уже начинает себе верных людей подбирать. Вот и мне намекнула, что, как подрасту, понадоблюсь. И не один, а со всеми, кого собрать смогу. Как думаешь? К чему бы это?
— Это, как раз, понятно, Мишаня. Какая же мать о детях не беспокоится? Свекр ее Великий князь Киевский болен, к тому же стар — семьдесят два года. Кто на его место заступит? Не захочет ли ее мужа с Туровского стола согнать? Такое очень часто и в других местах бывало, а Туровская земля по приговору княжеского съезда вовсе не Мономахову роду принадлежит, а Святополчичам.
У Киева и с Полоцком мира нет, раз за разом схватываются. И с Волынью — тоже непросто. Волынские князья то и дело ратятся с Киевом: Ярополк Изяславич, Давид Игоревич, Ярослав Святополчич. Киевские князья постоянно опасались, что Волынь присоединит к себе Туров и Пинск. Давида Игоревича с Волынского стола согнали, посадили в Дорогобуж, там он и умер. Ярославу Святополчичу вообще с Руси бежать пришлось. А когда захотел вернуться, убили.
Мономах вообще всему семейству Святополчичей не верит, опасается, потому, что они соперники его детей в борьбе за Великое княжение. Их еще много осталось, и все они сильно на Мономаха обижены. Брячислава Святополчича из Турова выгнали, чтобы Вячеслава Владимировича Мономашича посадить, и отправили к брату Изяславу в Пинск. Теперь в Пинске два князя, и оба не полноправные князья, а на "кормлении сидят". А старший сын Ярослава Святополчича — Вячеслав — после гибели отца посажен в Клёцк, и тоже не один. Там его мачеха — третья жена Ярослава Святополчича с сыном Юрием.