– А что ты скажешь об Александре? – Ирину раздражало то, что Игорь упорно звал подругу своего клиента Сашенькой. Ее женская интуиция трубила тревогу при виде того, как часто приходиться общаться ее возлюбленному с этим живым воплощением женственности.
– Тоже бред, хотя… – молодому человеку представилось, что за маской простоты, невинности и бесхитростности скрывается хитрая, коварная и жестокая роковая женщина, и по коже его побежали приятные мурашки.
– Чего ты? – подозрительно посмотрела на него Ирина, заметив, как передернуло ее возлюбленного.
– Ничего, думаю, – отрезал Игорь, боясь спугнуть этот новый, только что рожденный в его воображении и так щекочащий нервы образ.
– Говори вслух, – потребовала девушка, задетая его пренебрежительным тоном.
– Я думаю о реальности твоей версии, – спохватился Игорь, – наверное, ты права, ничего нельзя сбрасывать со счетов.
– А Садиков?
– Примитивно и скучно, – пожал плечами адвокат, – к тому же, где мотив? Расписаться они не успели, завещания на квартиру не найдено, не стал бы он убивать ее в надежде на спрятанное тайное завещание в его пользу или чтобы досадить молодым. Нет, боюсь, эта версия пустая.
– На чем остановишься? – попыталась подытожить рассуждения любимого Ира.
– Не знаю, – задумался тот, – получается, что, действительно, смерть старушки была выгодна Сашеньке и Модесту, а Садиков выступает в роли праведного гнева. Значит, надо работать, работать и работать. Искать доказательства невиновности Модеста, не скидывать со счетов Садикова – уж больно суетится – и поработать над третьей версией.
– Над какой еще третьей?
– Са-шень-ка, – почти пропел Игорь, – Иришка, ты не представляешь, как занервничал Модест, когда разговор пошел о ее возможном обвинении! А эта фраза: „Вдруг что-то всплывет!“ В любом случае, я буду делать все, чтобы защитить их обоих, все-таки именно в этом состоит мое задание, – решил он наконец. И надо искать новую версию, опрашивать соседей, знакомых, бомжей, собак, кошек, в конце-концов, – разгорячился он. И где опять бабуся? – строго спросил он у своей гражданской супруги, – неужели именно в тот момент, когда она мне так нужна, надо пропадать неведомо где!
Ира залюбовалась мужчиной своей мечты. Высокий, стройный, он даже в махровом халате выглядел как в бархатном камзоле восемнадцатого века. А сейчас решимость и легкое раздражение на бабусю придали его образу некую царственность и величественность. Да, в последнее время между ними случались размолвки и существовали некие недоговоренности, но в каких семьях их не бывает? И даже редкие мысли о том, что на его месте мог бы быть другой мужчина, более простой, без этого налета сибаритства и царственной снисходительности ко всему, что находиться рядом с ним, но более любящий, не задерживались в ее хорошенькой головке.