– Послушайте, мне надо идти! – сказала Мельба несколько возбужденным голосом. – Дети играют в домино, и, по-моему, кого-то пришибло.
Во что играют? В домино?! Похоже, домино у Мельбиных отпрысков – это вид боевого искусства.
Я повесил трубку, чувствуя себя обманутым. Впрочем, секретарши в детективных сериалах вряд ли говорят «ни хрена». Повернувшись, чтобы двинуться обратно к приемной Джейкоба, я с удивлением обнаружил рядом с собой Присциллу – без сомнения, она внимательно выслушала мой телефонный разговор.
– Сложности с собакой? – поинтересовалась Присс.
Я пустился в путаные объяснения. Присцилла улыбнулась. Если призадуматься, я впервые видел ее улыбку – не считая, конечно, школьных времен. Улыбаясь, Присс Вандеверт выглядела совсем другим человеком. Очень милым и симпатичным человеком.
– Знаешь что, Хаскелл, мы сейчас поговорим с моей мамой, а потом навестим твоего Рипа. Идет? Только лучше нам поспешить. Не хочу, чтобы мама услышала новость по телевизору.
– Разве ты не позвонила ей?
Присцилла покачала головой:
– Я хочу быть рядом, когда она узнает о смерти отца. Кто может поручиться, как она это воспримет. В конце концов, мама сорок лет была замужем за этим человеком.
Мне очень не хотелось заговаривать об этом, но…
– Мы не можем сейчас уйти. Ты же слышала, что сказал шериф. Верджил ясно дал понять, что не собирается никого выпускать из здания.
Присцилла снова улыбнулась. Боже, и почему эта девушка улыбается так редко!
Через десять минут мы оказались на улице. Присс торжествовала, а я чувствовал себя последним дураком. Хотя, казалось бы, почему? Присцилла выкинула совершенно безобидный номер. Из вестибюля она прямиком устремилась к комнате, где Верджил проводил допросы, распахнула дверь, перешагнула через порог и грохнулась в обморок. Только и всего. Обморок у Присс получился отменным. Она рухнула как подкошенная. Инес, торчавшая рядом с дверью, запричитала, подняла суету с мокрой тряпкой и нюхательными солями. Судмедэксперт со знанием дела пощупал пульс и покачал головой. Присцилла лежала на полу бревно бревном. Правда, всего лишь одну минуту. После чего открыла глаза и слабым голосом спросила:
– Шериф, можно мне пойти домой? Я… я очень плохо себя чувствую.
Я был в полном восторге от ее актерских данных. Верджил заколебался и с подозрением уставился на меня, словно не веря обмороку возможной подозреваемой.
– Шериф, – прошептала Присцилла, – моего отца убили. Я… я хочу поскорее уйти от этого ужаса.
В глазах Присциллы застыла вселенская скорбь. Тут и настал мой черед.
– Давай отвезу ее домой, Верджил. Не волнуйся. Я глаз с нее не спущу!