Ненавистью к нему, к Гангее Грозному.
А сам Гангея был счастлив. Лишь сейчас он всем сердцем ощутил, что означает на самом деле несостоявшийся побег Первого Колесничего. Нет, не разрушение предположений, в которые так удобно было верить!.. не преступное своеволие при потакании царевичей, нет, нет и трижды нет! Просто Дед Кауравов слишком привык всегда оказываться правым. Вот и сейчас, когда выстроенный им храм рухнул, он в первую голову почувствовал себя взбешенным, поддавшись губительным страстям, вместо того чтобы оглядеться и успокоиться.
Дернуть кончик седого чуба, улыбнуться во весь рот, заставив ненависть во взоре правнуков смениться изумлением… Былой Гангея смотрел на мир из глазниц старого владыки, порывистый юноша, способный завалить рыбачку на дно челна, даже не задумавшись о последствиях, и дать тяжелейший обет, и отказаться от счастья в пользу отца.
Внук и правнуки шли к Деду через всю залу.
Рослые, тяжкоплечие, налитые силой… что с того, что один слеп, а двое других еще малы!
Наша порода.
Наша.
Лунная династия.
— Мне сказали… — начал было Слепец, демонстративно забыв испросить у старшего родича позволения начать.
Грозный перебил внука:
— Тебе сказали лишь часть правды. Умолчав о главном: до сегодняшнего дня я всерьез подозревал тебя в тайном убийстве твоего брата Панду, а также в многократных покушениях на братних сыновей. Цель: устранение угрозы единоличному царствованию и наследованию трона Бойцом! Средство: этот всецело преданный тебе человек (кивок в сторону Первого Колесничего) и его юный сын, фаворит твоего первенца. Для этого я и велел арестовать обоих, дабы лично провести допрос и узнать правду.
Слепой раджа умел держать удар. Грозный тайно восхитился невыразительностью лица внука, лишь пальцы резко сжались на детских плечах, не позволив Бойцу с Бешеным вслух оскорбить Деда.
Мальчишки еле слышно зашипели от боли, разом прикусив языки.
Да еще поднял голову от холодного пола татуированный сын Первого Колесничего.
— Я слушаю, — ледяным тоном заявил Слепец. — Продолжай, Дед. Или нам лучше остаться наедине? И Грозный покачнулся, как от пощечины.
— Я продолжу, — в монолите голоса Гангеи еле заметно змеились трещины. — Я продолжу, потому что здесь все свои. Ты, законный владыка Города Слона, твои наследники, один из которых воссядет на отчий престол из дерева удумбара, а сотня других примет бразды правления в иных городах Великой Бхараты, и, наконец, верные из верных, незаслуженно оскорбленные… мной.
— И ты, о лучший из знатоков Закона, — еле заметно кивнул слепой раджа. — Ты тоже здесь.