— О нет, сынок. Любовь — это, вероятно, всего лишь иллюзия. Любовь может принести с собой безумие. Из-за любви иногда убивают. Любовь часто обманывает людей. А свет, наоборот, не обманывает. Он повсюду. Он делает все ясным. Он обнажает истину. Он согревает. Свет дает жизнь цветам и деревьям. Он пробуждает наши гормоны, питает наш организм. Можно прожить без любви, а вот без света не проживешь. Представь себе мир, где все погасло, где человечество погружено в вечную ночь. Представь, и ты поймешь меня.
— Но свет — это всего лишь свет, — задумчиво произнес Ив.
— Нет. Свет — это всё. В случае сомнений поступай так, как делает подсолнечник. Ищи источник света и поворачивайся в его сторону.
Этот диалог приобрел еще больший смысл тремя годами позже, когда отец совершил самоубийство. Он погиб из-за любви. Старая как мир проблема отцов: они дают сыновьям какой-нибудь совет, а затем сами поступают ему вопреки. Слова Жюля Крамера вновь звучали в памяти его сына: „Все мы всего лишь куколки. Нам еще нужно успешно пройти стадию метаморфоза, чтобы превратиться в бабочек. А когда мы станем бабочками, нам надо будет расправить крылья и лететь к свету“.
Ив Крамер погасил люстру и открыл окно, чтобы выпустить ночную бабочку. Мгновение он наблюдал за тем, как та летит к уличному фонарю, потом поднял голову к звездам. Наступила полночь. На улице похолодало, и небо казалось поистине прекрасным. Молодой ученый сказал себе, что там, наверху, есть множество источников света, способных привести в движение любой радиометр, — источников вечной энергии.
Из-за горизонта вырвался первый луч. Начинался восход. Солнечный диск робко поднимался вверх, стараясь не потревожить облака. Вокруг царила весна, и природа с нетерпением ожидала сигнала к пробуждению. Ив Крамер постоял на балконе, в один присест выпил чашку обжигающе горячего кофе, оделся и принялся за работу. Стремясь забыть о несчастном случае на дороге, молодой ученый с головой погрузился в подготовку собственного проекта космического корабля. Тот должен был двигаться за счет энергии фотонов. Иву Крамеру предстояло разыскать черновые записи умершего отца. Они обнаружились в рукописных тетрадях, сложенных в коробки из-под обуви на самом верху платяного шкафа, позади лыжных свитеров. Тетрадей было немало, по крайней мере, достаточно для описания полностью разработанного проекта. В эту минуту ученый пожалел о том, что человек, давший ему жизнь, слишком мало рассказывал ему о своей работе. Жюль Крамер — одинокий, рассеянный мечтатель, любитель отодвигать неудобные дела на потом, как и его сын. Он перенес то, что надо было выполнить сразу, не на завтра и не на следующую неделю, но на… следующую жизнь.