Осознавая это, я, однако, не создаю подобное устройство, и никакое другое. Процесс потребовал бы множества сложных компонентов, которые пришлось бы изготавливать на заказ или добывать иными путями, тратя драгоценное время. Кроме того, реальное создание аппарата не принесет особого удовлетворения, поскольку я и так знаю, как он работал бы; он не высветит новых гештальтов.
Я пишу часть длинной поэмы эксперимента ради; после того как закончу первую песнь, я смогу выбрать подход к интеграции схем всех искусств. Я использую шесть современных и четыре древних языка; они включают большинство основных мировоззрений человеческой цивилизации. Каждый обеспечивает различные оттенки значений, различные поэтические эффекты; некоторые сопоставления восхитительны. Каждая строфа поэмы содержит неологизмы, рожденные впрессовыванием слов в склонения другого языка. Если бы я завершил свое произведение, получилось бы нечто вроде «Пробуждения Финнегана»
[13], умноженного на «Песни» Паунда
[14].
Мою работу прерывает ЦРУ; они насадили наживку на крючок. После двух месяцев бесплодных попыток агенты смирились с тем, что меня не обнаружить традиционными методами, и переключились на сильнодействующие меры. В новостях объявили, что подруге сумасшедшего убийцы предъявлено обвинение в помощи ему и соучастии в организации побега. Называют имя Конни Перрит, я встречался с ней в прошлом году. Если дело дойдет до суда, ее приговорят к длительному тюремному заключению; ЦРУ надеется, что я этого не допущу. Они ожидают, что я попытаюсь предпринять что-то, что разоблачит меня и позволит схватить.
Предварительные слушания по делу Конни завтра. ЦРУ позаботится, чтобы ее отпустили под залог, на поруки, если потребуется, - на случай, если я попытаюсь связаться с ней.
Затем пространство вокруг ее жилища нашпигуют тайными агентами, которые станут поджидать меня.
Я начинаю редактировать первое изображение. Эти цифровые фотографии значительно уступают голограммам, но сейчас сойдут и они. На сделанных вчера снимках - внешний вид дома, в котором расположена квартира Конни, улица перед ним и ближайшие перекрестки. Веду курсор через экран, ставлю маленькие крестики в определенных точках изображения. Окно в здании напротив; свет выключен, но занавески раздвинуты. Уличный торговец в двух кварталах сзади от здания.
Всего я отмечаю шесть мест. Именно там караулили агенты ЦРУ вчера вечером, когда Конни вернулась домой. Ознакомившись с видеозаписями моего пребывания в госпитале, они знают, что высматривать в потоке прохожих мужского или сомнительного пола: уверенную, мерную походку. Их ожидания сработали против них; я просто шагал шире, слегка покачивал головой вверх-вниз, сдерживал отмашки рукой. Этого и кое-какой нестандартной одежды оказалось достаточно, чтобы они не обратили на меня внимания, когда я пересекал зону наблюдения.