Ее рука невольно потянулась к шраму. Берк пошевелился, и их взгляды встретились.
Кэтрин вспыхнула от смущения.
Выпустив из рук концы рубашки, Кэтрин попыталась объяснить:
– Я-я не знала, есть ли у вас шрам.
Непроницаемое выражение, лица скрывало его тайны.
– Теперь вы знаете.
– Да.
Кэтрин быстро собрала полотенце, мазь и встала. Она хотела уйти, но Берк схватил ее за запястье.
Крепко держа ее, он озадаченно наморщил лоб. Она приготовилась к обидным замечаниям о своем неприличном поведении. Вместо этого он задал совершенно неожиданный вопрос:
– Вы с мужем ссорились из-за его увлечения игрой?
Старая обида заставила ее ответить:
– Не понимаю, почему это может интересовать вас.
– Просто ответьте мне.
– Хорошо, – резко сказала она, вырывая руку и отступая за рабочий столик. – Конечно, мы спорили. Альфред пропадал в Лондоне целые недели, а когда возвращался домой, то думал, я буду встречать его с распростертыми объятиями. – Она сжала губы.
Берку нет нужды знать, что ей не удалось стать хорошей женой. И что Альфред любил блеск городской жизни сильнее, чем ее.
Задумчивая складка пересекала лоб Берка.
– Я иногда видел, как он бросал кости. В карты он играл, но не больше, чем другие джентльмены.
– Он проиграл огромные деньги. Вот и все, что я знаю.
Но Кэтрин знала больше. Она помнила их бурную ссору, когда нашла у Альфреда в кармане записку с требованием оплаты долга. Она так рассердилась, что сожгла в камине колоду карт.
Она бы никогда не рассказала об этом Берку – как и о своей неспособности родить ребенка. Грустные подробности ее брака были слишком личными, чтобы делиться ими с кем-либо.
– Кажется, дела в имении поправились, несмотря на проигранные им деньги. – Гришем поднялся и застегнул рубашку. – Я провел все утро с управляющим. Проверял ваше финансовое положение.
– Я не просила вас об этом, – возмутилась Кэтрин.
– Но просил ваш муж. Я дал ему слово выполнить просьбу.
– Тогда я освобождаю вас от этой клятвы. Я в состоянии позаботиться о себе сама.
– Вы в состоянии? – Берк подошел и уперся ладонями в стол. Его темные глаза были серьезны. – Кэтрин, вы добрая, трудолюбивая женщина. Простите меня, но я хочу убедиться, что никто не злоупотребляет вашей добротой.
Ее сердце затрепетало. Презирая себя за то, что эта похвала взволновала ее, она схватила ложку и начала мешать кипящую розовую воду.
– Если вы снова осуждаете мое положение в этом доме, то, пожалуйста, поверьте, меня никто не заставляет работать. Я предпочитаю не бездельничать, а заниматься полезными делами.
– Мое беспокойство касается вашего наследства, – сказал он, – В расходной книге за прошедший год есть две записи о выплате из вдовьего наследства в целом более четырех тысяч фунтов. Чеки были выписаны на Лорену. Вы получили свою часть денег?