Кикаха предложил Подарге привести эти два судна в пещеру. У Колокольников должна иметься еще одна машина, и они могли отправить её вниз расследовать исчезновение этих.
Могло также быть больше, чем одна, поскольку такие суда, возможно, имелись и у других Господов.
— Двенадцать Колокольников долой. Осталось тридцать восемь, — сказал Кикаха. — У нас теперь есть кое-какая огневая мощь и транспорт.
Они с Айаной вылетели на половине аэролета. Он перебрался в один из аэролетов, пригнал его в пещеру, а затем снова вылетел, чтобы пригнать второй. Когда все три аэролета встали бок о бок в огромной пещере, Подарга настояла на том, чтобы они обучили нескольких избранных орлиц управлению судами. Кикаха попросил сначала вернуть их ручное оружие и проекторы, положенные их половине аэролета. Подарга колебалась так долго, что Кикаха подумал, что она собирается сейчас же повернуть его против них.
Они были с Ананой совершенно беспомощны, так как одолжили свое оружие для гарантии успешного выполнения плана. У него еще имелся нож, который он твердо решил метнуть в солнечное сплетение Подарги, если та даст знак орлицам схватить их. Это не спасет его с Ананой, но он, по крайней мере, прихватит с собой на тот свет Подаргу.
Гарпия, однако, отдала своим орлицам желанный приказ. Лучеметы вернули, проекторы поставили обратно в их аэролет. И все же он испытывал беспокойство. Подарга не собиралась прощать ему дружбу с Вольфом, какие бы услуги он ей ни оказал. Как только кончится его полезность, кончится и его жизнь. Это может случиться через тридцать минут или через тридцать дней.
Когда у него появился шанс поговорить с Ананой наедине, он сообщил ей, чего надо ожидать.
— Я так и думала, что это случится, — сказала она. — Даже если бы ты и не был другом Джадавина, ты подвергался бы опасности, потому что был её любовником. Она должна знать, что, несмотря на её прекрасное лицо и груди, она — чудовищный гибрид и, следовательно, отвратительна для человеческих мужчин, которых она заставляла заниматься с ней любовью. Она не может этого простить, она должна ликвидировать мужчину, который втайне презирает её. А я в опасности: во-первых, потому, что у меня тело женщины, а она должна ненавидеть всех женщин, так как она приговорена к своему полуптичьему телу, а во-вторых, у меня её лицо, и она не собирается позволить женщине с моим телом и её лицом долго прожить, наслаждаясь этим. В-третьих, она безумна! Она пугает меня!
— Ты, Господь, признаешь, что боишься?
Она покачала головой.
— Даже после десяти тысяч лет я боюсь некоторых вещей. Одна из них — пытки, а я уверена, что она будет страшно пытать меня, если получит шанс. Болеё того, я беспокоюсь о тебе.