— Там пентотал натрия, — мрачно сказал Вася.
— Пентотал натрия? — удивленно вскинул брови Леонид Борисович. — Зачем, интересно, он вам понадобился?
— Молчи! — злобно крикнула девушка. — Нечего разговаривать с этим преступником!
— Предупреждаю, мое хорошее настроение может неожиданно перемениться! — угрожающим тоном произнес Родин.
— Маша, ради Бога, веди себя разумно, — взмолился Джокер. — Это уже не шутки. Мы все равно ничего не сможем скрыть. Если он вколет пентотал натрия любому из нас, то немедленно узнает все, что хочет. Давай по крайней мере постараемся не вынуждать его к насильственным методам.
— А ты мне нравишься, — заметил Генсек. — Сразу видна тюремная школа. Может, я тебя еще и на работу возьму.
— Спасибо, — сказал Вася.
— Придурок, — сказала Маша.
— Ох уж эти женщины, — покачал головой Леонид Борисович. — Не нравятся они мне. Ну так зачем вам был нужен пентотал натрия?
— Мы думали, что Маша сможет остаться с вами наедине, а затем вколоть вам сыворотку правды и узнать, как раздобыть улики, доказывающие, что маркиз не имел никакого отношения к убийству Лулу.
— К чему такие сложности? — удивился Родин. — Вы могли прямо меня об этом спросить. В общем-то я для этого и разыскивал господина де Арнелью, чтобы побеседовать с ним о доказательствах его невиновности. Кстати, вопрос на засыпку: как вы узнали, что доказательства нужно искать именно у меня?
— Да так, сели, подумали и догадались, — развел руками Джокер.
Генсек одарил его укоризненным взглядом.
— Пожалуй, я все-таки сделаю тебе укол, — сказал Родин, берясь за шприц. — Держите его, — скомандовал он двум своим боевикам.
— Нет! Не надо! Только не вкалывайте ему воздух, — бросилась к Леониду Борисовичу Маша.
Чикагский Гангстер схватил ее и крепко сжал в объятиях. Арлин извивалась в его руках, лягаясь, как необъезженный мустанг.
— Веди себя спокойно, и с ним все будет в порядке, — посоветовал Генсек.
Девушка мгновенно затихла.
— Вы ведь не убьете его? — жалобно спросила она.
— Так-то лучше, — заметил Леонид Борисович. — Если он умрет, то не успеет рассказать мне то, что меня интересует, в частности, все относительно интереса маркиза к чеченским террористам и заложникам. Так что пока можешь не беспокоиться.
— А потом? — спросил Вася.
— Поживем — увидим, — сухо сказал Родин, поднимая шприц иглой вверх и нажимая на поршень, так чтобы из иглы выплеснулось немного жидкости.
— Степан Иваныч! Дорогой! Как я рад тебя видеть! — Папа Сочинский обнял друга и нежно похлопал его по спине. — Как же это ты позволил себя похитить?
— Старею. Теряю бдительность, — сказал Серый Кардинал. — Похоже, пора завязывать.