— А? Что? — очнулся Вася. — Где она?
— Кто? — не понял Валькирий.
— Арлин Бежар! Девушка моей мечты! Где она? — голосом безнадежного идиота восклицал Джокер.
— Ё-моё! Этого еще не хватало! — проворчал пахан, откидываясь на спинку стула.
— Ты идешь на свидание с этой охотницей за женихами? — недовольно спросила маркиза.
— С чего ты взяла?
— Ты похож на перепела в разгар брачного сезона.
— Вообще-то ты могла бы сравнить меня с орлом или по крайней мере с соколом.
— Орел не станет вертеться перед зеркалом, причесываясь как ненормальный, перед встречей с дочерью деревенского сапожника, — сварливо сказала маркиза.
— Мама, по-моему, ты ревнуешь, — миролюбиво заметил Альберто. — Это называется комплекс короля Лира. Мириам забавна и хороша в постели, с ней приятно показаться в обществе, но не более того. Уверяю тебя, я не собираюсь на ней жениться.
— Гонсало Альма сначала говорил то же самое, — проворчала Мария Тереза.
— Пожалуй, стоит посмотреть, с какими показателями закрылась вчера нью-йоркская биржа, — предпочел переменить тему Альберто.
Он нажал кнопку дистанционного управления, и экран телевизора осветился.
«Чеченские террористы снова захватили заложников», — послышался голос комментатора.
На экране появились фотографии двоих мужчин.
— Нет, только не это, — не своим голосом закричала маркиза, когда Альберто переключил программу на телетекст.
Мария Тереза вскочила с дивана, опрокинув журнальный столик, и, подскочив к сыну, выхватила у него пульт управления.
— Мама, в чем дело? — обиженно спросил Альберто. — Я знаю, что биржевые новости не слишком тебя интересуют, но зачем же доходить до таких крайностей?
Мария Тереза не слышала его слов. Дрожащими руками она нажимала кнопки пульта дистанционного управления, отыскивая нужный канал.
Наконец на экране вновь появились лицо комментатора и две черно-белые фотографии в правом верхнем углу экрана.
— Если в течение месяца требования террористов не будут удовлетворены, заложники будут расстреляны, — хладнокровно сообщил диктор.
Маркиза судорожно вздохнула и, побледнев как полотно, рухнула на ковер.
В лагерной столовой Чумарик сел за стол к Валькирию.
— Надо поговорить, — сказал он, с отвращением погружая алюминиевую ложку в миску с баландой. Он так и не смог привыкнуть к лагерной кухне.
— Я тоже собирался поговорить с тобой, — кивнул Семен Аристархович.
— Джокер совсем плох, — сказал Лев Давидович. — Даже не знаю, что с ним делать. Я уж и уговаривал его, и ругал — все без толку. Сидит на нарах, забившись в угол, и ни на что не реагирует, даже почти не разговаривает со мной.