— Это не ты ее прикончил, — рассудительно заметил Джокер. — Похоже, ее убили недавно, а ты почти весь день провел с нами.
— Я знаю, что это не я, — согласился Альберто. — Но кто мне поверит?
Арлин повернулась спиной к кровати, с трудом подавляя тошноту.
— Ты был знаком с ней? — спросила она.
— Я провел с ней прошлую ночь.
— Хреново. Очень хреново, — сказал Вася. — Боюсь, у тебя не будет алиби.
— Как это — не будет? А вы? — ужаснулся маркиз. — Я же все время был с вами!
— Когда ее убили, возможно, ты был только со мной, — объяснил Джокер. — А я — бывший зэк, освободившийся несколько дней назад. Предполагается, что я без гроша за душой должен был бы устраиваться на работу, чтобы вести честную жизнь, а что делаю я? Снимаю номер в самой дорогой сочинской гостинице и обеспечиваю алиби в деле об убийстве маркизу-миллионеру! Поверь мне, я знаю, что говорю. Мы загремим оба, да еще на полную катушку. Надо смываться, и срочно. Бери свои вещи, деньги, документы, и уходим.
— Куда? — спросил Альберто, лихорадочно заталкивая свои пожитки в дорожную сумку.
— Пока не знаю. Я что-нибудь придумаю, — ответил Джокер.
— Надо ее прикрыть, — сказал Альберто и, подняв с пола одеяло, накинул его на труп, так что виднелась лишь золотистая макушка девушки и длинные белокурые волосы, рассыпавшиеся по подушке.
— Запри дверь и повесь табличку «Не беспокоить», — скомандовал Вася. — Так тело дольше не обнаружат. А теперь соберем наши вещи — и в бега!
— Удивительно, мы приземлились точно по расписанию, — радостно прощебетала Мириам Диас Флорес. — Похоже, в России не такой бардак, как показывают по телевидению. И пальмы почти как в Испании. Интересно, у меня здесь тоже будут просить автографы на улицах?
— Сомневаюсь, — скептически отозвался Хосе Мануэль. — Вряд ли в России стены домов заклеивают фотографиями испанских моделей.
— Жаль, — расстроилась Мириам. — Мне нравится давать автографы. Это напоминает о том, что я знаменита!
— Надеюсь, мы застанем Альберто в гостинице, — сказал журналист. — Он редко встает с постели раньше девяти утра. На такси мы доберемся до города минут за двадцать.
Модель захлопала в ладоши.
— Представляю, как обрадуется Альберто! — воскликнула она.
«Надеюсь, он меня не убьет», — подумал Хосе Мануэль.
— Я больше не желаю отсиживаться в кустах, — твердо сказала Маша. — Уже утро, а я не никарагуанский партизан. В конце концов, к убийству этой девушки я не имею никакого отношения, так что я вольна отправиться на все четыре стороны!
— Конечно, что для тебя значит бросить на произвол судьбы брата и жениха! — возмутился Джокер. — Скатертью дорожка. Только не ожидай, что я буду носить тебе передачи в тюрьму!