— Между прочим, у меня рост выше среднего, — обиженно возразил он. — Это ты у нас переросток.
— Я — переросток? — задохнулась от возмущения модель.
— Да прекратите вы ссориться, — вмешался Гисберт. — Объясните же мне наконец, во что вляпался Альберто де Арнелья.
— Пусть он объяснит. — Мириам ткнула пальцем в Хосе Мануэля. — Уверена, что он знает гораздо больше, чем говорит. Так почему все-таки мой жених хотел освободить русских заложников?
— Понятия не имею, — пожал плечами журналист.
— Какой-то ты сегодня рассеянный, — с сомнением покачал головой Гисберт. — Так ты точно уверен, что Альберто не связан с международной мафией?
— Извините, мне надо в туалет, — сказал Чема, поднимаясь из-за стола.
Костолом проводил его мрачным взглядом.
— Что-то не нравится мне этот парень, — мерно постукивая ножом по столу, недовольно пробормотал он.
— Мне нужно поговорить с Волком, — сказал Папа Сочинский, наливая на дно стакана новую порцию коньяку.
— Кто ты такой? — раздался из трубки грубый голос с сильным кавказским акцентом.
— Друг, — пояснил Папа Сочинский.
— У Волка нэт друзэй, — гордо провозгласил голос.
— В таком случае не враг, — не стал вступать в дискуссию глава старой сочинской мафии.
— Я нэ знаю ныкакова Волка, — несколько противореча своему предыдущему заявлению, сообщил голос. — Так что ты хотэл ему сказать?
— Я просто хотел дать ему дружеский совет, — пояснил Папа Сочинский. — Передай Волку, что не следует доверять Стрелку и Генсеку. Они считают Волка глупым молодым барашком. За освобождение Кашкина Родин собирается содрать с него как минимум десять миллионов, и на предыдущих заложниках Генсек тоже обвел Дарасаева вокруг пальца, как слепого котенка.
— Кто гаварыт? — неожиданным басом взревел кавказец.
— До свидания, — вежливо сказал Папа Сочинский, кладя трубку на рычаг.
Костолом яростно взглянул на часы.
— Прошло уже двадцать минут, а этого урода все нет, — сказал он, обращаясь к Мириам. — Интересно, чем это твой дружок занимается в туалете?
— А ты пойди и проверь, — посоветовала модель.
— Так я и сделаю, — сказал Гарик и, с шумом отодвинув стул, поднялся из-за стола.
— Ва, это есть настоящая доллар? — недоверчиво воскликнул Рафик Шакбараев, с восторженным уважением рассматривая пухлую пачку зеленых купюр, которую вручил ему Кузьма Блоходавов, хриплоголосый помощник Папы Сочинского.
— Самая что ни на есть настоящая доллар, — уверил его тот. — У нас все точно, как в аптеке. Если не веришь, можешь пересчитать.
— Зачем считать. Я вам веру. Я знает, что твоя хороший чалавек, — улыбаясь до ушей, сообщил Рафик.