Затянутые в черную кожу тролли все так же торчали у подножия лестницы, дожидаясь своего принципала.
– Позвольте почтительно спросить, госпожа Сетаби, где сейчас находится молодой граф норг Рофенси? – произнес один, когда девушка с ними поравнялась.
– Не знаю. По-моему, за кем-то гоняется.
Охранники озабоченно переглянулись, а Дафна поднялась на террасу и направилась к столику с бокалами. После этой беготни хорошо бы выпить ледяного апельсинового сока.
Поезда из Халеды на север ходят раз в трое суток. Марек взял билет на завтрашний асакантийский, для чего пришлось битый час разыскивать здешнего смотрителя и кассира в одном лице. Вокзал выглядел необитаемым, давным-давно заброшенным, словно кто-то мимоходом зачаровал и неряшливо побеленное, изнывающее от жары одноэтажное здание, и горячие, как сковородки, безлюдные перроны, и угольный склад с амбарным замком на дверях, и старую водокачку, и несколько дряхлых вагонов на боковой ветке – и теперь все это, погруженное в колдовской сон, мало-помалу ветшает и развоплощается.
Марек добился своего: ненадолго вернул к жизни этот сонный уголок и обзавелся билетом в вагон второго класса.
Потом отправился в «СТРАХ» – попрощаться с Шельн. Ему повезло застать ее в павильоне, а Раймута Креуха дома не было, ушел пить в город. Так что вдвойне повезло.
Смущаясь и теряясь, но не отступая, Марек пытался склонить Лунную Мглу к интимной близости. Он ведь завтра утром уезжает, и, возможно, им никогда больше не придется встретиться… Та беседовала с ним снисходительно и ласково, как обычно, и в конце концов с сожалением вздохнула:
– Нет. Не уговаривай, все равно ничего другого не услышишь. Не думай, что ты мне несимпатичен, но ты слишком похож на эльфа. Боюсь, если мы с тобой ляжем в постель, взыграет дремучий инстинкт, и я тебя загрызу. Не хотелось бы, чтобы все закончилось так печально, ты мне нравишься.
– Вы же до сих пор не загрызли Раймута Креуха, – возразил Марек, глядя на нее исподлобья: он серьезно, а она отшучивается!
– Потому что Раймут на эльфа не похож. Он выглядит как обыкновенный небритый мужик и может спать со мной без риска для жизни. А если на его месте окажешься ты, я могу и не удержаться… Видишь ли, я естественный враг эльфов. Помнишь, что сказал обо мне Гилаэртис?
– Он оскорблял вас.
– Марек, это же эльф! – Шельн усмехнулась, загадочно глядя из-под длинных загнутых ресниц, таких же светлых, как ее волосы. – Люди, когда хотят кого-то оскорбить, несут ахинею и нередко сами не понимают, что говорят. Эльфы оскорбляют иначе. Они скажут только о том, что есть на самом деле, но как они это преподнесут! И это действует посильнее нелепой человеческой ругани, хотя Гилу не удалось меня уязвить. Ну да, ужинаю на скотобойне, что здесь такого неприличного… Не могу ведь я, как Раймут, пойти в трактир – там не дают того, в чем я нуждаюсь.