– Скажи, – наконец нарушила она молчание, – он нравится тебе?
– Кто? – испугалась Вера.
– Не прикидывайся, ты знаешь, о ком я говорю. Прошу тебя, только не лги.
Девушка затрепетала.
– Ну же? – холодно бросила княгиня.
– Не знаю… Если вы спрашиваете об Андрее Аркадьевиче, то я вовсе не виновата.
– Я, помнится, спросила тебя не об этом.
Вера окончательно смешалась, потом вдруг рассердилась на себя. «Чего я боюсь? Никакой вины на мне нет, отчего же я трушу?» Она решительно встряхнула головой и, глубоко вздохнув, стала говорить:
– Ваша светлость, Андрей Аркадьевич давеча был пьян, и вы это знаете. Ваша горничная указала ему дорогу ко мне, но, как Бог свят, ничего между нами не было. Мне удалось уговорить господина Вольского уйти. Что касается моего отношения к Андрею Аркадьевичу, так я прекрасно понимаю, кто я и кто он. Его внимание ко мне оскорбительно, я знаю, оно не может иметь благородного основания.
Княгиня внимательно слушала и, кажется, даже с любопытством разглядывала воспитанницу.
– Однако на мой вопрос ты так и не ответила, – усмехнулась Ольга Юрьевна, явно смягчившись.
Вера помогла ей уложить волосы над ушами, по обе стороны от пробора, и приколола букетик искусственных цветов.
– Я обещала твоему опекуну безупречную репутацию и приличное воспитание.
Удивляясь собственной дерзости, Вера твердо произнесла:
– Будьте покойны, сударыня.
Княгиня вновь с нескрываемым любопытством взглянула на девушку и усмехнулась. Затем она принялась выбирать украшения и, казалось, целиком погрузилась в это занятие. После долгой паузы Браницкая спросила с деланным равнодушием:
– Он говорил что-нибудь обо мне? Верно, всякие колкости, а то и пошлости?
Вера оказалась в затруднительном положении. Ей очень не хотелось выдавать Вольского, и она рискнула увести разговор в другую сторону:
– Простите, сударыня, меня давно мучает вопрос: кто мой опекун? Увижу ли я его когда-нибудь?
Браницкая помолчала, задумчиво разглядывая свое отражение в зеркале и примеряя старинный фермуар, затем повернулась к воспитаннице:
– Всему свой черед: увидишь, когда придет время. Не бог весть какой секрет, но он не велел называть его до поры. Так что потерпи, голубушка. А что касается Вольского, я расскажу тебе сама нашу историю, дабы избежать всяких наговоров. – И добавила, чуть усмехнувшись: – Ты ведь не веришь мне и летишь, как бабочка на огонь.
– Когда? – спросила взволнованная воспитанница.
– Что «когда»?
– Когда же расскажете?
Княгиня рассмеялась.
– Не теперь. Возможно, вечером, после визита к Мещерским. Сегодня я на ужин никого не жду, вот и поболтаем.