— Следите за экраном, — напомнил Кен.
Это толстая кишка, теперь раздувшаяся от газа. Конский толстый кишечник не закреплен на одном месте соединительной тканью, как у людей. Он свободно ложится зигзагами. Половина случаев заворота кишок приходится на долю толстого кишечника.
Он вытащил по меньшей мере еще целый ярд толстенной кишки и передал ее Скотту, который поддерживал ее в зеленой салфетке, пока Кен ощупывал то место, где она до этого находилась.
— Меньше чем через месяц кобыла должна ожеребиться, — сказал он. — Плод довольно крупных размеров.
Кен помолчал секунду-две, а потом безрадостно продолжил:
— Если она не выдержит и я не смогу ее спасти, придется делать кесарево сечение, чтобы сохранить плод. Этот жеребенок может выжить: у него сильное, ровное сердцебиение.
Скотт быстро взглянул на него, но тут же отвел глаза, зная, как мне показалось, гораздо больше, чем я, о риске подобного рода операций.
Время от времени, когда емкость капельницы пустела, Скотт заменял ее новой, которую я подавал ему из шкафа с двойным выходом. Пустую он бросал в сторону.
— Монитор? — спрашивал Кен после каждой замены.
— Без изменений, — отвечал я.
Он кивал, медленно и внимательно ощупывая внутренние органы. Его глазами, казалось, были кончики пальцев.
— Ага, — сказал он наконец. — Вот оно что. Господи, какой узел!
Он принялся рассматривать что-то, чего я не мог видеть, внутри живота кобылы. Не раздумывая, он решил полностью удалить участок, где была нарушена проходимость.
— Смотрите на экран! — резко скомандовал он. Я повиновался, и теперь лишь боковым зрением наблюдал за происходящим.
Скотт подавал Кену инструменты, и тот уверенно и сосредоточенно работал: ставил зажимы, тампоны, скобы, удалял ткани, периодически бормоча что-то невнятное. Время шло. Наконец он снял два зажима и стал пристально изучать результаты своего труда.
— Монитор?
— Без изменений.
Он что-то отметил про себя и наконец поднял глаза.
— Порядок. Узел удален, проходимость кишечника восстановлена. Излияний в брюшную полость нет. — Казалось, он старался подавить в себе все растущую надежду, но ему это не удавалось. — Можно закрывать.
Я посмотрел на длинную, толстую кишку, которую поддерживал Скотт, и не мог понять, каким невероятным образом они собирались запихнуть все это обратно.
Словно читая мои мысли, Кен сказал:
— Мы опорожним толстую кишку.
Скотт кивнул. Кен попросил меня поднести мусорный контейнер и поставить его у передвижного стола. Потом я должен был поставить на стол поднос. Совсем как столики в самолетах!
— Это поднос для кишки, — пояснил Кен и кивнул в знак благодарности.