Воительница не ответила на его слова, отвернулась и позвала разносчицу:
– Мяса, лепешек, вина!
– Как прикажете, – кивнула молодица и поспешила на кухню выполнять заказ.
Укрин опустился на свободный табурет, оглядел полупустой зал и приложился к кружке. Потом облизнул губы и заметил:
– Если я и дальше буду это пить, умру от питья – случай в Братстве небывалый. Кажется, «Благословение» не было рассчитано на такое количество клиентов, и винные запасы у Димиццы закончились. Вот она и покупает всякую дрянь.
Тэсса, демонстративно отвернувшись, созерцала противоположную стену.
– Уж не знаю, – продолжал Укрин, – насколько будет рискованным все остальное, но то, что я вполне могу загнуться от такого, с позволения сказать, вина – это точно. Относительно же «всего остального» – не уверен, будет ли тебе интересно, Тэсса, – но, – он снова отхлебнул, – ходят слухи, в сторону Крина движутся обозы с провиантом. Тебе это о чем-нибудь говорит?
– Это мы обсудим вечером, – резко ответила воительница. – Когда я вернусь.
– И если они согласятся, – дополнил Укрин. – Волнуешься.
– Когда они согласятся, – поправила его Тэсса. – А они согласятся.
Замолчали – пришла разносчица с заказом.
Позавтракав (или все-таки пообедав?), воительница вернулась к себе в комнату. Здесь она снова остановилась перед зеркальным осколком и впервые позволила себе задуматься о том, что будет, если их план провалится.
Нет, это невозможно. В крайнем случае я поговорю с Ар-махогом.
Тэсса в отчаянии закусила губу. Вряд ли старэгх захочет помочь ей, все-таки тогда она ушла Да, он не обвинял и говорил, что все понимает; в конце концов, он и вчера бросился ее обнимать, – но.. Но. Он ведь не знает, что она ушла в Братство в поисках свободы, а нашла там свою любовь Ар-махог, скорее всего, захочет восстановить те отношения, что были когда-то между ними. А восстанавливать уже нечего.
А если другого пути нет? Ради спасения Тогина ты сделаешь это?
/И сознайся – он нравился тебе тогда и не потерял своей привлекательности теперь, спустя годы./
Что будем делать?
Тэсса достала гребень и серьезно занялась прической. Она должна выглядеть достойно, чтобы у правителя и его окружения сложилось правильное впечатление о Братстве... ведь так?..
На прическу и остальное ушло около получаса. В результате, когда воительница спустилась вниз и через черный ход вышла во двор, Кэйос, сын Димиццы – тот самый подросток, который вчера открывал ей калитку, – застыл у ворот конюшни и только смотрел на Тэссу во все глаза. Она улыбнулась парню:
– Что, я настолько плохо выгляжу?