— Отлично, — согласилась она, но Уайетту показалось, что она слегка разочарована. — Может, отправимся в Марака-клуб, — если он еще существует?
— Он существует, хотя как удается Эвменидесу держаться на плаву, просто загадка. — Уайетт взглянул на часы. — Слушай, Джули, я сейчас, действительно, просто в запарке. Чтобы освободить вечер, надо успеть сделать уйму работы.
Джули рассмеялась.
— Ладно, ладно. Не будем болтать по телефону. Лучше при встрече. До вечера.
Она положила трубку. Уайетт медленно положил свою и, повернувшись в кресле, посмотрел в окно на далекий Сен-Пьер, расположенный на другом берегу залива Сан-тего. Там, среди скопления строений, он смог различить маленький кубик «Империала». Улыбка тронула его губы. «Джули Марлоу, — с удивлением подумал он. — Так, так». Он познакомился с ней не так давно. Она работала стюардессой на линиях Карибского моря и Флориды, и ее представил ему гражданский летчик, друг Хансена.
До поры до времени все складывалось удачно: она дважды в неделю пролетала через Сан-Фернандес, и они виделись регулярно. Прошли три приятных месяца, а затем руководство авиалинии решило, что правительство Сан-Фернандеса, в особенности президент Серрюрье, стали чинить препятствия нормальной ее деятельности, й Сан-Фернандес был исключен из маршрута.
Уайетт стал вспоминать, когда же это было — два года? Нет, почти уже три года тому назад. Поначалу они с Джули активно переписывались, потом постепенна поток писем стал редеть. Дружбу трудно поддерживать перепиской, особенно дружбу между мужчиной и женщиной, и он каждый день ждал, что она сообщит ему о помолвке или замужестве, и тогда все вообще кончится.
Он мотнул головой и посмотрел на часы, затем повернулся к столу и придвинул к себе бумагу. Он почти заполнил ее, когда в комнату вошел Шеллинг, главный метеоролог базы на мысе Саррат.
— Последние данные с Тироса о вашей малышке, — сообщил он и бросил на стол пачку фотографий. — Хансен мне говорил, что вас изрядно поколотило.
— Он не преувеличивал. Взгляните сюда, — Уайетт показал на таблицу, висевшую на стенде.
Шеллинг подошел ближе и присвистнул.
— Вы уверены, что ваши приборы не ошиблись?
Уайетт тоже подошел к стене.
— Да нет, у меня нет оснований так думать. — Он поднял кверху палец. — Восемьсот семьдесят миллибар в центре — такого низкого давления я что-то не припомню.
Шеллинг опытным взглядом окинул таблицу.
— А снаружи давление — тысяча сорок миллибар.
— Перепад давления в сто семьдесят миллибар меньше, чем на сто пятьдесят миль. — Уайетт показал на северную часть урагана. — Теоретически здесь скорость ветра должна достигать ста семидесяти миль. После того, как мы там побывали, я в этом не сомневаюсь. И Хансен тоже.