А что происходило, когда я начала привозить ему черновики глав, страшно даже сказать. Если бы Давлетьяров предусмотрительно не запирал дверь всякий раз, как я приходила к нему со своим дипломом, к нему постоянно ломились бы встревоженные соседи и медперсонал.
Не знаю уж, то ли от постоянного стресса мозги у меня начали работать в нужном направлении, то ли Давлетьярову удалось-таки научить меня думать головой, а не другим местом, как он все время грозился, но мало-помалу дело пошло на лад. Я даже пару раз удостоилась сомнительного комплимента, что-то вроде "твои мозги пока еще не окончательно окостенели, Чернова, если будешь ими постоянно шевелить, возможно, до чего-то и додумаешься".
Хорошо еще, я озаботилась написанием диплома заранее, большинство моих однокурсников все еще выбирали темы, а дело тем временем катилось к весне. Вчерне — и это после стольких-то правок! — теоретическая часть была уже готова, правда, Пал Иванычу я об этом пока не говорила, делая вид, что бездельничаю наравне со всеми остальными. Но все это были цветочки, ягодки начались, когда я добралась до практической части. Мало того, что жуткие задачи по дематериализации, которые Давлетьяров щелкал в уме, я решала с большой натугой, так он еще требовал от меня оригинального подхода. Какой там оригинальный подход, если я и традиционными-то методами их с трудом решаю! На занятиях нам давали только самые основы, да еще мы работали с мелкими предметами, с крупными же нужен совсем другой подход, и закономерности там тоже иные. Вот я и впихивала в себя в крайне ограниченное время чуть не годовой курс дематериализации… Выходило не очень здорово, у моих нетренированных мозгов было, фигурально выражаясь, несварение, а формулы дематериализации снились мне по ночам в кошмарных снах.
Убедившись в полной моей несостоятельности, Давлетьяров попробовал сам объяснить мне то, до чего я была неспособна дойти своим умом. Сказать, что это была жесткая дрессура — значит ничего не сказать. В одном я убедилась точно: Игорь Георгиевич прекрасно умеет объяснять, что называется, на пальцах, просто никогда до этого не опускается, наверно, считает ниже своего достоинства. Правда, до меня он один раз все же снизошел, я почесала в затылке, подумала "И как это раньше до меня не дошло?!", и после этого дело пошло на лад. Беда, видимо, была только в том, что я полезла в дебри, не разобравшись толком в основах. И, хотя решать задачи в уме я все равно не могла, зато на бумаге наловчилась делать это вполне прилично. Давлетьяров, видимо, отчаявшись выжать из меня оригинальный подход, махнул рукой, сказав, что пока и так сойдет, а в процессе, глядишь, и нарисуется что-то, и продолжил пытать меня задачами…