Потом гул смолк, и он почувствовал, что лежит на холодном и твердом полу каморки, что в руке нет чемоданчика, в другой — пистолета… Однако слепящий свет никуда не исчез. «Фонарь…» — понял Мухомор. Но разглядеть, кто же светит ему в лицо, никакой возможности не было.
Впрочем, неведение долго не продолжалось.
— Очухался, гнида? — прозвучал негромкий и знакомый голос.
Кастет… Никуда не уехал… Пробрался в «Салют», выследил Мухомора, подкрался, маскируя шаги грохотом взрывов… И пустил в ход любимое орудие, — из-за которого, собственно, и получил свое прозвище. Значит, и минометный обстрел — его рук дело? Там, на холме, засели его приятели-отморозки, тоже не уехавшие в Сибирь? Мухомор сообразил, что давненько не слышит взрывов.
— Т-ты… — начал было Мухомор. Язык ворочался с трудом.
— Я, я, — оборвал Кастет. — Кыргыз твой опарышей кормит.
— А… остальные…
— Хавальник схлопни. Остальные в поезде едут, водку пьют. А мы с тобой сейчас побазарим душевно и ласково.
Насчет того, чем закончится ласковый и душевный разговор, обольщаться не стоило… Непонятно лишь, чего ждет от «базара» Кастет. Просто решил покуражиться напоследок? Неважно… Надо тянуть время, силы возвращаются, скоро можно будет попытаться переломить ситуацию…
— Лежишь и лоб небось морщишь, на чем прокололся? Сявка ты дешевая… Я ж еще в Логове засек, как ты чемоданчик-то этот втихаря замылил. А сегодня с Кыргызом по душам потолковал, с чуркой жадной. Соловьем запел желтопузый, все как есть выложил… Да только ты, сдается, и его наколоть решил.
Мухомор почти не слушал, напряженно прокачивал ситуацию, прикидывая шансы. Было их, шансов, немного. Можно сказать, совсем не было. Складной нож слишком далеко, а Кастет светит фонарем и наблюдает за каждым движением — самого его не видно, но наверняка держит пистолет наготове… Мухомор мог бы попробовать разобраться с ним голыми руками, но больно уж позиция неудобная: над головой нависает лестница, и тех долей секунды, что потратишь, из-под нее вылезая, — вполне достаточно для выстрела, а то и двух… Вот если бы что-то отвлекло отморозка…
И тут Мухомору пришла в голову идея. Рискованная, но выбора нет.
Кастет перешел к конкретным вопросам:
— А теперь колись, сука, — что тут за херня с минометом? Кого из наших на это дело подписал?
Вместо ответа Мухомор негромко застонал и коснулся разбитой скулы. Липкое, горячее… Кровь. От души засандалил, гаденыш.
Он совершенно естественным движением опустил руку чуть ниже, нащупал в нагрудном кармане плоскую коробку.
— Колись, говорю! Или коленку прострелить, чтоб разговорчивей был?