— Ничего, — ухмыльнулся Басов, тихонько хлопая служанку по пятой точке. — Все в порядке.
— Госпожа ждет вас. Господин в отъезде, — заулыбалась та.
Она отстранилась, пропуская ночного гостя, и Басов не без удовольствия проскочил в темень дворца.
Фрейлина Мейбах ждала его в алькове, облаченная в шелковую ночную рубашку, украшенную всевозможными рюшечками и кружевами.
— Ну, иди же ко мне, любовь моя! — призывно простерла она руки, едва фигура Басова возникла на пороге.
— Я так долго ждал этого момента! — пылко воскликнул фехтовальщик, скидывая промокшие шляпу и плащ и старательно разыгрывая страсть.
— Я тоже. Мгновения без тебя — вечность! — и фрейлина заключила любовника в объятья.
Через час, утомленные друг другом, они лежали в широкой постели супругов Мейбах. «Сексмашина, телка, — думал Басов. — И откуда в этой напомаженной дуре столько страсти? На всех приемах жеманна и ленива. Даже по лестнице взойти не может, не посетовав, как ей тяжело. Похоже, вся энергия уходит в альковные утехи…» Впрочем, энергия ушла еще не вся: фрейлина пошевелилась и сладко потянулась:
— Ты сегодня превзошел себя, радость моя. Басов промолчал. Женщина продолжила:
— А ты слышал, какой конфуз произошел сегодня на улице Ткачей?
— Что там еще?
— Какой-то мальчишка лет шестнадцати вызвал на дуэль дворянина, недавно прибывшего из Москвы. Тот отказался — мол, в Московии поединки не приняты. Тогда мальчишка выхватил саблю и заявил, что если москвитянин не будет защищаться, немедленно убьет его.
По спине у Басова пробежал холодок. Он резко приподнялся на локтях:
— И что дальше?
— Московиту пришлось защищаться, но юноша прикончил его в несколько выпадов. Тот умер еще до прибытия патруля.
— А мальчик? — холодея, спросил Басов.
— Пытался скрыться, но его задержал патруль, — лениво произнесла фрейлина; ей было уже неинтересно. — Препроводили в канцелярию обер-полицмейстера.
— Как звали парня?
— Федор… Колчев, Комчев, Косычев… Не помню.
— Колычев, черт побери, — рявкнул Басов, откидывая одеяло и вскакивая.
— Точно, Колычев. Куда же ты, любовь моя? Басов ничего не ответил. Он спешно натягивал на себя одежду. Почему он не предвидел, почему не почувствовал, почему не предупредил? Беда! И сейчас ничего уже не поделаешь. Надо срочно спасать парня.
Галопом он подскакал к обер-полицмейстерскому дому. Долго барабанил в дверь, пока наконец в прихожей не послышались шаркающие шаги. Слуга, ошпаренный грозным приказом благородного господина разбудить хозяина по срочному делу, перечить не посмел. Через минуту начальник петербургской полиции, в ночной рубашке и колпаке, предстал перед покрытым мелкими каплями дождя Басовым.