Гэвин заметил, что выражение лица Джоанны изменилось. Она отвернулась и стала пристально вглядываться в темноту комнаты, будто пытаясь найти в ней нечто незримое. Что-то из сказанного им задело струну ее растревоженной памяти.
– Соответствует ли мое описание леди Макиннес твоим воспоминаниям о ней? – спросил он.
Она быстро повернулась и кивнула с легкой улыбкой.
– Она всегда была человеком решительным, если уж бралась за какое-то дело. Как я уже говорила, только ее влияние и постоянные нравоучения направили меня на путь истинный. Говорила ли она тебе что-нибудь, когда вы встретились в последний раз… я имею в виду, обо мне? Или по поводу замка?
– Насколько я помню, вопросы сейчас задаю только я!
– Это ты умеешь, – мягко сказала Джоанна, легким прикосновением разглаживая морщинку на его лбу. – Хотя за эти несколько месяцев я многому научилась, но всегда помнила некоторые вещи, о которых она мне успела рассказать за прошедшие годы. Если посмотреть на все, что было, внимательно, то многое окажется связанным между собой.
– Она просила меня разыскать твой портрет. По правде говоря, я понял так, что портрет – это единственная вещь в замке, которую она рассчитывала получить.
Джоанна села в постели и повернулась к нему.
– Упоминала ли она что-либо еще? Она говорила тебе о несчастьях, которые преследуют наш род?
Гэвин следил за тем, как ее пальцы нервно дрожали в его руках.
– Твоя бабушка рассказала мне о том, как умер каждый из ее сыновей, а также упомянула, что проклятие замка Айронкросс не имеет ничего общего с существованием призраков или гоблинов. Она говорила о Зле, которое обитает в этих местах, но подчеркивала, что это Зло, исходящее из человеческого сердца.
– И она убедила тебя докопаться до истины.
– Да, – кивнул он. – У меня есть землевладения и люди на равнине, и я никогда не планировал превращать замок Айронкросс в свой дом. Граф Энгус преподнес мне эти владения в дар, и я вижу, что здешним людям сейчас необходим хозяин, который позаботится о них. Но я никогда не приехал бы в горы, если бы не визит ко мне твоей бабушки. Именно он и послужил толчком к этой поездке.
– Ты сожалеешь о том, что приехал? – спросила она тихо.
Он заглянул в ее бездонные синие глаза и искренне ответил:
– Я навсегда останусь должником твоей бабушки. Она подарила мне теплоту солнца. – Он поднес ее руку к своим губам. – Она подарила мне тебя.
Джоанна быстро отвернулась, но Гэвин успел увидеть слезы, предательски скатившиеся по ее щекам. С неохотой он позволил ей освободить руку из своей ладони и застыл, любуясь ее прекрасным профилем, в ожидании, когда она найдет нужные слова.